Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

Бурный вечер мало-помалу перешел в тихую, мирную ночь. Ветер стих, тучи поредели и превратились в редкие легкие облачка, плывущие по небу, как клочья тумана. Высоко в небе висел серебряный месяц, и на темных водах озера играли серебристые лунные блики. Мимо пролетела утиная пара. Кряквы, решил он. Минуту он следил взглядом за их силуэтами на фоне неба, потом их поглотила темнота, и крик их растворился в безбрежной тишине.

Но вот возникли другие звуки. Зашумели верхушками сосны, стал слышен шепот воды, плещущейся вокруг деревянных свай старой пристани. Он глядел на дом и видел уют горящих в окнах огней. И темные холмы позади.

Его холмы. Холмы Бенхойла.

Он долго стоял так, засунув руки в карманы, пока не почувствовал дрожь во всем теле, и понял, что здорово продрог. Он обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на озеро, затем медленно поднялся вверх по лужайке и вошел в дом.

Родди не спал. Он тихо ждал в библиотеке, тяжело опустившись в старое кресло Джока у затухающего камина. У Джона защемило сердце, когда он посмотрел на дядю. Из всех обитателей дома он пострадал больше всех. И не только потому, что лишился своего дома, одежды, книг и бумаг, всех своих личных любимых вещей, скопившихся за долгую жизнь, а потому, что остро сознавал свою вину за все, что произошло.

– Я должен был думать, – снова и снова повторял он, лишившись своей обычной словоохотливости при мысли о возможной трагедии, с ужасом осознав, что могло произойти с Томасом. – Я просто никогда не думал.

Но всегда бросал дрова в открытый камин, не задумываясь, давил ногами искры и угольки, падавшие на старый коврик, и никогда не заботился о том, чтобы поставить каминную решетку.

– Последнее, что советовал мне Джок, – это поставить каминную решетку. Но я так ничего и не сделал. Все откладывал. Ленивый ублюдок, все откладывающий на потом. Вот и дооткладывался.

И снова говорил:

– А что, если бы Эллен не пришло в голову подумать о малыше? Что, если бы ты, Джон, не пошел проведать ребенка… – Голос его задрожал.

– Забудь об этом, – быстро перебил его Джон, потому что вспоминать это было невыносимо. – У нее хватило соображения вспомнить о малыше, вот я и пошел его проведать. Да что тут говорить, мне самому должно было прийти это в голову без всякого напоминания Эллен. Я в такой же степени виноват, как и ты.

– Нет, виноват я один. Мне нужно было думать…

Джон стоял в остывающей комнате, глядя на брата своего отца, испытывая к нему жалость и любовь, которые в эту минуту никак не могли помочь Родди. Он был безутешен.

Полено рассыпалось в потухающем камине. Часы показывали четверть первого.

Джон сказал:

– Почему ты не идешь спать? Джесс постелила нам всем наверху. Нет никакого смысла сидеть здесь и дальше.

Родди протер рукой глаза.

– Да, – наконец произнес он. – Смысла нет никакого. Боюсь только, что не смогу заснуть. В таком случае… – Он замолчал. Затем помешал прогоревшие угли и сверху положил еще дров. Через минуту дрова занялись, и язычки пламени стали лизать сухую кору. Родди угрюмо уставился на них.

– Все позади, – твердо сказал Джон. – И хватит об этом. Все кончено. И если это хоть как-то утешит тебя, подумай о том, что ты потерял все, что у тебя было.

– Это не важно. Вещи для меня мало что значили.

– Почему бы тебе не выпить?

– Я не хочу пить.

Джон постарался не выдать своего удивления.

– Ты не будешь возражать, если я выпью?

– Ради бога.

Джон налил себе немного бренди и долил стакан доверху содовой. Сидя лицом к дяде, он поднял стакан:

– Твое здоровье.

Грустная усмешка засветилась в глазах Родди.

– Каким же истым шотландцем ты становишься.

– Я всегда таким был. Во всяком случае, наполовину.

Родди с трудом вылез из кресла, сказав:

– Оливер не вернулся из Лондона.

– Вероятно, нет.

– Хотел бы я знать почему.

– Не имею представления.

– Думаешь, он еще приедет?

– Тоже не имею представления. Я просто положил Викторию на свою кровать, и тут же пришла Джесс и занялась ею. Завтра мы непременно все узнаем.

– Он все-таки странный человек, – задумчиво сказал Родди. – Конечно умный. Может быть, немножко слишком умный. – Глаза их встретились. – Слишком умный для этой юной девушки.

– Пожалуй, ты прав.

– И тем не менее – у нее ведь ребенок.

– Могу сообщить тебе новость: Томас не ее ребенок.

Родди поднял брови:

– В самом деле? Ну ты меня удивил. – Он покачал головой. – Мир полон сюрпризов.

– У меня заготовлено для тебя еще несколько сюрпризов.

– Да что ты!

– Ты хочешь их услышать?

– Ну, выкладывай.

– Ты мне сейчас сказал, что не хочешь идти спать. Так вот, если нам суждено сидеть здесь всю ночь, мы могли бы о многом поговорить.

– Хорошо, – сказал Родди и приготовился слушать. – Ну, говори.

15. Среда