Под запретом

Ничего не понимаю. Какой шорох мы (видимо, я и Руслан) успели навести? Что вообще происходит? Карина, однако, не унимается, продолжая нашептывать так тихо, будто делится каким-то страшным секретом.

– Молодцы! Ух, я прям в предвкушении.

– Карина, пожалуйста, – не выдерживаю и произношу сквозь зубы. – Скажи уже наконец, что произошло? Хватит мутить воду.

Помощница усмехается.

– Секс в туалете – отличная идея пустить слух. Я бы до такого не додумалась. Прям горячо!

Честное слово, я едва не теряю сознание, когда слышу слова помощницы. От щек отливает кровь, сердце бешено стучит где-то в области пяток. Перевожу взгляд с Карины на Руслана. Он тоже смотрит на меня. Темные брови смещаются к переносице. Ему явно не нравится, что только что сказала Карина. Ох, если бы он знал, как мне не нравится недобрая и совершенно ошибочная весть, которую, как сорока на хвосте, принесла помощница.

– И кто это рассказал? – произносит Руслан, видимо, понимая, что я не в состоянии говорить.

– Все, – пожимает плечами Карина. – Весь офис уже гудит. Только не говори, что ты не слышала?

Помощница смотрит на меня, а я лишь качаю головой. Нет, ничего я не слышала. Как-то не до этого было, чтобы сплетни собирать. Но, конечно же, все остается у меня в голове, потому что я окончательно лишилась возможности говорить.

– Надеюсь, вы уже обсудили все условия контракта. Потому что дело серьезное, не хватало, чтобы все всплыло потом.

Карина рассуждает здраво, но не к месту. Потому что Руслан ничего не знает о контракте. О моем предложении, которое я вчера так и не смогла озвучить. Да еще эти чертовы сплетни!

– О чем идет речь? – в повисшей тишине раздается голос Руслана.

Карина вздыхает и качает головой. Я не шевелюсь. Только смотрю на Руслана, который растерян и от этого зол. Могу представить, что творится в его голове.

– Пять миллионов за два месяца, – произносит Карина, вбивая последний гвоздь в мой гроб.

Глава 8

Я опускаюсь на стул, наблюдая за дочерью. Элина самозабвенно наряжает кукол в платья, которые ей также самозабвенно шьет тетя Самира, и не могу ни на чем сосредоточиться. Поговорить бы с дочкой, узнать, как у нее прошел день, чем занималась в садике, не поругалась ли она  с мальчиком Петей, который явно питает чувства к моей дочке. Иначе зачем мальчишке то и дело поддевать девочку? Но не могу говорить. Не могу думать. Только в ушах звоном стоят слова помощницы Воронцовой.

Пять миллионов за два месяца.

Кажется, даже то, что нас якобы застали за интимом в туалете для персонала отходит на второй план.

Черствый и расчетливый. И с каких пор я стал таким?

Смотрю на дочку, которая напевает песенку под нос, и в третий раз переодевает куклу, и понимаю, что мне пришлось засунуть чувства как можно дальше из-за дочки. Потому что иначе я сам расклеюсь. А ведь взрослому мужику не стоит показывать эмоции, хотя порой очень хочется. Спустить собак, когда злюсь, петь и танцевать, когда радость затмевает любое горе. Плакать, потому что я же не железный. Но больше всего мне хочется не переживать, что теперь я могу влипнуть в неприятности из-за какой-то авантюры или аферы двух сумасшедших баб. Ведь нормальной женщине такое в голову не придет – найти «жениха» за деньги, чтобы пустить кому-то там пыль в глаза. Хотя я до сих пор не совсем понимаю план, про который трещала Карина. Эта дамочка явно заявилась вовремя, ведь иначе мне пришлось бы узнавать про слухи на работе. А теперь я хотя бы подготовлен к косым взглядам. Думаю, вопрос со слухами удастся быстро уладить. Стоит лишь объяснить, что в туалете я лишь помогал Воронцовой, беспокоясь за ее состояние, а не…

Что-то даже представить не могу себе связь с такой женщиной. Мы же будто из разных вселенных. Где я, а где она! Два уровня, две параллели, которые никогда не пересекутся. Но вот заявляется Карина, которая сеет еще больше смуты.

И чертовы деньги!

Пять миллионов. Столько я должен банку за квартиру по ипотеке. И эти две ведьмы определенно знают о моих финансовых нагрузках, по крайней мере, я так думаю. Иначе бы не назвали такую сумму. Иначе бы я вообще не оказался рядом с Воронцовой.

Александра Георгиевна.

Закрываю глаза и вспоминаю ее лицо. Вчера она явно была на нервах, хотя я списал все на алкоголь. Как оказалось, был не прав. Она что-то хотела сказать, а я не позволил. Не дал втянуть в аферу. Сегодня все началось так, словно передо мной хотели извиниться. Опять же если не помощница, с ноги ворвавшаяся в кабинет, то все могло закончиться простыми объяснениями. Или вовсе без них. Разошлись бы мирно, и каждый занялся своим делом, но теперь обо мне поползут слухи. Я бы раньше игнорировал подобное, но не сейчас, когда не могу найти работу, чтобы содержать свою маленькую, но горячо любимую семью, и платить ипотеку.

Ведьмы явно нашли мое слабое место и пытались бить в него.

– Пап, помоги, – Элина вырывает из мыслей, и я открываю глаза. Дочь протягивает куклу. – Не получается.

Я выдыхаю и смотрю на тугой узелок на платье, который завязала Элина.