Под уральскими звездами

Силачев скатал в тугой комок пальто, скатал тулуп, взгромоздил их друг на друга и встал, как на ступеньку. Теперь он был повыше и, ощупав стенки, обнаружил, что скала здесь кончается, поверх нее лежит пласт мерзлой глины. Нож у Григория имелся, он мог нарезать ступеней и по ним подняться до выхода. Но как забраться выше, преодолеть каменную полосу?

Григорий отыскал на дне шахты кнут — кожаный витень с крепким березовым кнутовищем. Надо найти какую-нибудь трещину, вогнать в нее кнутовище — вот и будет еще одна ступенька.

Достав нож, он приступил к делу. На уровне груди нашлась трещина, в которую с трудом влезал конец пальца. Воткнув ) туда заостренное кнутовище, Силачев вбил его подобранным на дне шахты обломком камня. Потом встал на кнутовище ногой, вторую уперев в противоположную стенку. Теперь пласт глины находился на уровне плеча.

Изогнувшись, он начал ножом пробивать ямку, надеясь как-нибудь дотянуться до нее ногой. А уж там не так далеко и до жерди. Неожиданно кнутовище хрустнуло и сломалось, а Силачев, крепко стукнувшись лбом о стенку, покатился на дно шахты. Потирая голову, он прислушался. Сверху доносилось чуть слышное тявканье собаки. «Сережка меня ищет! — ахнул Силачев. — Сейчас свалится в шахту! Вот беда!»

И что было силы закричал:

— Сережа! Стой! Ни с места! Стой!

КУДА ПРОПАЛ СЕРКО?

Сережа следил за уходившим в лес Силачевым, пока тот не скрылся в левой просеке.

Хорошо с дядей Гришей! С его приездом у Сережи началась совсем другая жизнь. Хотела или не хотела мама, а все-таки ей приходилось отпускать Сережу в разные поездки и походы, которые затевал и придумывал дядя Гриша. Вот и теперь: приехал он только позавчера, а, смотри-ка, сколько они уже перевидали! Сходили на лыжах к кордону лесника в заповеднике. Видели в лесу лосиные следы и даже стожок сена, у которого кормились лоси. На озере Светлом выдолбили прорубь и попробовали рыбачить, только ничего не поймали, потому что наживка была плохая.

А вчера утром, когда еще было темно, поехали в Собольское, повидали дядю Семена и тетю Аню, отпраздновали Женькин день рождения. Вдвоем с Женькой верхом на Серко ездили на речку Каменку поить лошадь. Вот тут-то Сережа и выпросил у брата Винтика. Теперь у Сережи есть своя собака. А что? У Женьки их две. Винтика отдал, а все равно остался Боба — большой черный пес.

Жаль только, что приезжает дядя Гриша редко: он работает в городе на тракторном заводе, и отпуск ему дают один раз в год. Вот кончится отпуск, уедет дядя Гриша, и жди опять целый год...

Сережа вспомнил, как он недавно ждал дядю. Письмо получили еще на той неделе, и Сережа все дни почти не отходил от окна, высматривая дядю Гришу, который должен был появиться на дороге, пересекавшей озеро. Позавчера так и уснул, положив голову на подоконник.

Проснулся у себя в постели и тотчас посмотрел на диван; да, там спал дядя Гриша. Головы не было видно, ее заслонял стул. Через спинку стула была перекинута светло-зеленая гимнастерка с длинным рядом перевернувшихся вверх тормашками орденов и медалей. Под гимнастеркой лежали синие брюки-галифе, на полу стояли солдатские кирзовые сапоги.

Сережа на цыпочках пошел к дивану, чтобы посмотреть на дядю Гришу, как вдруг из-за гимнастерки совершенно неожиданно раздалось густое рычание:

— Ррррь-ря!

Сережа невольно присел на корточки. Стул с гимнастеркой зашевелился, отодвинулся, зазвенели медали, выглянуло крупное и круглое лицо дяди Гриши:

— Э-э, племяш! Да ты, я вижу, напугался?

— Нисколько даже! — стал отпираться Сережа.

— А присел зачем?

— Так просто.

— Ладно, ладно, рассказывай! А я слышу, кто-то крадется ко мне, словно мышонок. Дай, думаю, разверну контратаку... Ну, здравствуй, Сережа!

Так они и встретились.

Время шло. Сережа взглянул в сторону просеки, по которой ушел Силачев. Никто оттуда не появлялся, никаких звуков не доносилось. «Куда это он подевался? — размышлял Сережа. — Говорил — недолго, а сам все еще не идет. Поискать разве? И Винтика можно взять с собой. Все-таки с собакой лучше...»

Сережа посмотрел себе под ноги, где, свернувшись клубочком, лежал рыжий Винтик.

— Эй, Винтик! — позвал Сережа.

Винтик услышал зов: сел, протяжно, с подвыванием, зевнул и осмотрелся.

— Спишь? Эх ты, соня! А у нас дядя Гриша потерялся. Ушел, и нету до сих пор. Пойдем поищем, а?

Винтик еще раз зевнул и даже не взглянул на Сережу. Но когда новый хозяин отвязал поводок от облучка, собака охотно выпрыгнула из саней и тотчас погрузилась в снег по самые уши.

Винтик тянул за собой Сережу, а мальчик запутался в одеяле и никак не мог выбраться. Сережа, рванувшись, вывалился вместе с одеялом прямо на Винтика. Собака испуганно отпрянула, тявкнула и потянула за поводок.

— Ничего, Винтик, ничего! — успокаивал Сережа. — Я ведь нечаянно. Сейчас выберусь.

Выпутавшись, Сережа забросил одеяло обратно в кошеву, и отправился в путь по следам Силачева — крупным бесформенным ямам, отчетливо видневшимся в снегу.