Под уральскими звездами

— Ну, тогда поедем. Лыжники лыжниками, а наше дело — использовать технику. Так оно поскорее будет...

У Жени загорелись глаза. Он потянул отца за рукав:

— Пап, я с вами, ладно?

— Отстань! Не до тебя!

Только всего и сказал отец. Но посмотрел так, что сыну стало ясно: проси не проси, а на вездеход его не возьмут.

Насупившись, Женя вышел на улицу. Из правления выходили люди и поспешно бежали по домам: кто за лыжами и рукавицами, кто захватить кусок хлеба на дорогу, которая может оказаться долгой и трудной. По ту сторону сельской площади у освещенных одинокой лампочкой широких ворот гаража рокотал мотор: Сергей Надымов прогревал двигатель вездехода перед выездом.

А Жене все сильней, все нестерпимей хотелось поехать вместе со всеми, узнать, что случилось с дядей Гришей и Сережей, помочь чем можно. Из окна соседнего дома на снег падали прямоугольники света. Женя вспомнил о своем приятеле, сыне председателя колхоза Игорьке. Сидит, наверно, почитывает, а в лесу такое делается — дядя Гриша и Сережа погибают!

Женя решительно шагнул вперед, через сугробы пробрался к окнам и трижды стукнул в стекло. Дверь отворилась, и на крыльцо вышел Игорек с накинутым на голову полушубком и стал озираться во все стороны.

— Кто тут?

Женя стоял в тени у стены и манил приятеля к себе.

— Сидишь и ничего не знаешь, а тут такое делается, такое делается! Дядя Гриша и Сережка в лесу потерялись, понятно тебе?

— Как потерялись? Погоди, погоди! — Игорек начал торопливо надевать полушубок в рукава. — Ты спокойно говори. Как потерялись?

— Не могу я спокойно! Сейчас из дома отдыха звонили: лошадь пришла, а кошева пустая. А к нам Винтик прибежал, и к поводу варежка пристыла. Отсюда спасательная экспедиция выезжает на вездеходе, все коммунисты едут. Я проситься стал — они ни в какую. Что делается, что делается!.

— А ты спокойно говори! Спокойно говори! — механически повторял Игорь, о чем-то напряженно размышляя.

— Не могу я спокойно, сколько раз тебе говорить! — нетерпеливо закричал Женя. — Ты тут тепленький сидишь, а им-то каково? Они в опасности, понятно?

— А ты все верно разузнал?

— Куда вернее! Все своими ушами слышал... Горка, давай соберем ребят и пойдем на поиски! Пусть у нас своя спасательная будет. Коммунистам можно, а пионерам нельзя?

— Кто-то нам позволит... И не надейся...

— Мы и спрашиваться не будем. Заберем лыжи и пойдем. Сережку надо выручать, понятно?

— Нет, такое дело не годится, — решительно сказал Игорек. — Пока ребят соберем, пока до места дойдем — сколько времени зря пропадет! Надо другое придумать.

— Трусишь, да?

— Глупости! Нам надо живых найти, а не... — Игорь запнулся: даже подумать было страшно о том, что этот высокий фронтовик с медалями, дядя Гриша, и худенький Сережка, с которыми он сидел сегодня за праздничным столом у гостеприимной Анны Алексеевны, лежат теперь замерзшими где-то в лесу. — Одним словом, надо с вездеходом ехать...

— Не возьмут. Сказано тебе — я уже просился.

— Обхитрить надо. Ты вот что, беги за лыжами, а я свои возьму.

Игорь скрылся в сенях. Женя с недоумением посмотрел ему вслед. Ясно: Игорь что-то придумал. И Женя побежал домой...

Минут через пятнадцать, вздымая клубы снега, из Собольского вылетел вездеход и на полном газу помчался в сторону леса. Впереди в лучах фар кипела поземка.

Вдруг за самой околицей фары осветили две мальчишеские фигурки, старательно скользившие за обочиной дороги.

Машина догнала их, остановилась, и ребята услышали удивленный возглас Сундукова:

— Тьфу ты пропасть! Да это Женька с Игорьком!

Распахнулась дверца кабины, на подножку вышел Сундуков:

— Игорь, ты чего это задумал? А ну, марш домой!

— Мы не пойдем домой, пап, — невозмутимо сказал Игорь.

— Игорь, кому говорю?

— Коммунистам можно, а пионерам нельзя? Так, да? — опять возразил Игорек.

— Хитрят мальцы! — засмеялся стоявший в кузове Авдонин. — Они нарочно из села вышли, чтоб мы их подобрали!

— Я им похитрю! — рассерженно закричал Сундуков.

— Женька, сейчас же домой! — вторил ему Семен Кузьмич.

— И вовсе мы не хитрим, товарищ Авдонин! — оскорбленно сказал Игорь. — Не хотите на машину брать — не надо, сами дойдем. Пошли, Жень!

От отцовского окрика Жене стало не по себе. Но он уже не мог отставать от приятеля, а тот все шел и шел не оборачиваясь. Женя двинулся за ним. Но не выдержал, оглянулся: обдуваемая поземкой машина стояла в поле, дверца кабины была открыта. Там, видно, совещались.

Прошла еще минута, машина на малом ходу догнала ребят. Сундуков спрыгнул с подножки.

— Марш в кабину, спасатели!

— Снимай лыжи, Женька!

— Будет у меня с тобой разговор дома, Игорь, ох, и будет! — сказал Сундуков.

— Ладно, поговорим, — хладнокровно сказал Игорь, забросил лыжи в кузов и полез в кабину.

Женя последовал за ним.

Вездеход рванулся вперед, к лесу, пролагая широкий след в сугробах.

В КАМЕННОЙ ЛОВУШКЕ

Григорий Силачев с племянником Сережей Мерсеневым выехали из Собольского под вечер. Лес начинался километрах в пяти от села. Пока до него добирались, стало быстро темнеть. Мороз крепчал, в небе проступали звезды.