Под ударом

Рыцари накинули плащи на свои доспехи и оставили оружие у входа в Кентерберийский собор. Они вошли в собор, нашли Томаса Беккета и сообщили ему, что король вызывает его для суда в Винчестер, но Бекет отказался. Тогда четверо рыцарей вернулись за оружием и, уже вооружённые, ворвались в собор, где архиепископ должен был возглавлять вечерню. Убийцы настигли Бекета на ступенях, ведущих к алтарю, на котором должна была совершаться вечерня, и нанесли ему четыре удара мечом по голове.

…

— Сейчас принято считать, джентльмены, что эти четыре рыцаря совершили великое злодейство и убили святого. Факты же говорят об ином — Томас Бекет был интриганом, готовым принять помощь от кого угодно в любом деле, направленном против монарха. Он предал не просто монарха — он предал друга юности, с которым они росли вместе.

…

— Этот поступок, джентльмены, говорит о том, что не всегда власть располагает возможностью действовать. Но находятся люди, которые принимают ответственность на себя и действуют во имя и в интересах своего монарха и суверена. И даже если они будут впоследствии наказаны им — вероятно, они поступят правильно. Именно в этом — действовать во имя суверена не дожидаясь просьбы или приказа — состоит высшая честь служения.

…

— Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить нанесение нового удара по коммунистической доктрине и ее источнику — Советскому союзу. Как мы знаем — Рональд Рейган объявил новый крестовый поход против Империи зла и мы в нем участвуем. Однако, далеко не все из того что нужно сделать — может быть сделано руками монарха. Именно поэтому — существуем мы, джентльмены. Клуб Кентербери.

…

— Несколько месяцев назад, в время патрулирования в Белфасте были застрелены солдаты гвардейской кавалерии. Были застрелены из винтовки, предоставленной им советским КГБ и произведенной в СССР меньше пяти лет назад. Это доказывает, что между ИРА и советской разведкой существует связь, она крепнет и результатом этого становится кровь наших солдат на мостовых.

…

— Джентльмены, это не просто кровь наших солдат. Это кровь гвардейской кавалерии, той самой части, которая снискала себе славу у Балаклавы[40]. Нельзя допустить, чтобы азиатам это сошло безнаказанно.

— Что ты предлагаешь? — спросил один из членов клуба.

— Я предлагаю в ответ убить кого-нибудь из советского руководства. Лучше всего, сделать это во время какой-нибудь встречи, и перебить всех кто там будет.

— Колин, ты уверен в том, что говоришь?

— Вполне. Отравили же мы Устинова и остальных.

— Это совсем иное. В этом случае русским не просто выгодно было закрыть глаза — они смогли это сделать. Если бы Устинова открыто убили — у нас были бы крупные неприятности. У нас — то есть у Англии, Колин.

— У нас и так крупные неприятности.

— Ты понял, о чем я.

— Русские сделали свой ход и ожидают ответного…

— Колин, позволь. Мы должны держаться в рамках. Охота за первыми лицами откроет ящик Пандоры. Что если целью будет Ее Величество.

— Они пытались убить Мэгги.

— Это были националисты, Колин.

— Они убили лорда Маунтбэттена.

— И это тоже были националисты.

— Да, но кто-то же убил Горбачева.

— И это были не мы.

— Неважно. След не приведет к нам, это будет вылазка экстремистов, наподобие Карлоса Шакала.

— Колин. То, что ты говоришь не просто ужасно. Это ставит под удар нашу страну. Опомнись, это невозможно!

…

После того, как обсуждение было закончено, и члены клуба расходились — уже на улице к сэру Колину подошел один из членов клуба Кентербери.

— Неплохой план, Колин.

— Спасибо — ответил Фигурс.

— Но есть одно «но».

…

— Тебе следует предпринять меры предосторожности. Полагаться на людей с криминальным прошлым нельзя. Тебе нужен будет контролер. И это должен быть человек, мотивация которого не сводится к деньгам или возможности избежать наказания.

— Такой человек будет заметен.

— Не всегда. Зависит от человека.

— У меня такого человека нет.

— Но есть у меня.

Западный Берлин — Прага. 10 января 1989 года

Символом Западного Берлина был аэропорт Темпельгоф, в переводе с немецкого — Божья усадьба. Он был построен еще до войны и на тот момент с его длиной в 1,2 километра — считался самым крупным зданием мира. Его форма — была выбрана неспроста — он прикрывал летное поле от ветров, и потому самолетам было садиться намного проще, особенно самолетам тридцатых годов. Сейчас времена не те и самолеты не те, потому аэропорт закрыли для гражданского сообщения, а потом вновь открыли — но уже как военный. Военные самолеты с коротким взлетом и посадкой там вполне могли приземляться.

Сэр Колин прилетел в Западный Берлин на Геркулесе Королевских ВВС, сидя на ящиках с танковыми и автомобильными запчастями. Британская армия держала в Берлине небольшой военный контингент и у них на вооружении было целых двенадцать танков. Вот для ремонта танков и другой техники и послали эти запчасти, а сэр Колин путешествовал этаким приложением и без документов.

Когда сэр Колин, немного оглушенный, спустился на землю — к нему подошел рыжий бородач, энергично потряс руку.

— Ричард Квик. Рад приветствовать вас, сэр…