Под тем же солнцем

Сквозь рокот толпы она услышала свое имя, раскатом грома пронесшееся над людской массой. Толпа взорвалась восторженным ревом. В следующее мгновение Рин уже видела верховного жреца, высоко поднявшего правую руку, и алую кровь, стекавшую по ней. Эта рука сжимала сердце Тиану. Растерзанное тело стянули с жертвенника, медленно и как будто неохотно поворачиваясь, оно съехало вниз, нелепо и страшно загребая ногами и окрашивая ступени свежей кровью.

Со всех сторон Рин плотно сдавили беснующиеся в фанатичном экстазе люди, перекрыв ей дыхание. Стон, подобный крику раненой птицы, потонул в общем гомоне.

* * *

В некотором отдалении от храма и сумасшедшей толпы, скрытый от посторонних глаз, стоял, прислонившись к стволу дерева Йавар. Лицо младшего жреца напоминало восковую маску, в глазах пылала тревога. Он внимательно вглядывался в людскую массу, высматривая кого-то. Толпы людей продолжали волноваться, гул нарастал.

Наконец на тропе, ведущей от храма к поселку показалась тонкая женская фигурка.

Шатаясь, как пьяная, девушка медленно двигалась вперед.

— Будь ты проклят! — задыхаясь, повторяла Рин, ища невидящими глазами Йавара, сильный голос ее сел. Давно отзвучавшие набат и рев толпы продолжали разрывать барабанные перепонки, небо осталось далеким и безучастным к происходящему. Сделав еще два шага, Рин покачнулась и без чувств упала на землю.

В первое мгновение Йавар подумал, что она мертва, такой бледной и беспомощной она казалась. Путаясь в ритуальных одеждах, Йавар опустился на колени перед безжизненным телом девушки и тут же услышал ее тяжелое дыхание. Подхватив ее на руки, Йавар бережно перенес Рин в свой дом через запасную дверь. По дороге Йавару с его драгоценной ношей никто не повстречался, люди только начинали расходиться со священного места. Поручив заботу о девушке старой верной служанке, Йавар прислонился к стене и молча наблюдал, черными от ужаса глазами за ловкими движениями старухи. Его не покидало ощущение, что все происходит во сне.

Всю ночь Рин металась на постели, как безумная, двум сильным служанкам едва хватало сил, чтобы удержать ее. Пот лил с Рин градом, из груди вырывались жуткие хриплые стоны, от которых даже у Йавара холодело внутри. На утро лихорадка не спала, служанки оставались при больной и дальше, сменяя друг друга. Несмотря на то, что Рин вела себя тише, Йавар чувствовал, что это страшное затишье, может статься куда опаснее предшествующей горячки. Рин лежала неподвижно, лицо ее было неестественно бледным, веки казались прозрачными. К вечеру дыхание Рин участилось, стало тяжелее, снова послышались глухие стоны. Горячка усиливалась. Измученный Йавар сдался и, наконец, признал, что без Ясу ему не обойтись. Тут же к старику был послан мальчик-слуга.

* * *

— Ты…ты убил его, ты! — задыхалась Арина, яростно колотя кулаками по груди Ярослава. По щекам текли злые слезы, в голове образ Тиану смешивался с лицом Антона, Арина уже не понимала, с кем разговаривает, боль в висках была такой сильной, что темнело в глазах.

Красивое лицо Ярослава исказила болезненная гримаса.

— Это неправда. Ты не видела все до конца.

— Ты врешь… Ты ведь с самого начала меня обманывал…

— Я не говорил всей правды, это разные вещи.

— Я… я не хочу тебя больше видеть.

Ярослав крепче сжал Аринины плечи и слегка встряхнул ее.

— Можешь не смотреть, но тебе придется меня выслушать.

Ярослав был настроен решительно, однако сила не потребовалась, выговорившись, Арина обмякла и тихо плакала, свернувшись калачиком в кресле. Древняя, вековая боль душила ее, не давала дышать и сковывала мысли и измученный разум. Ярослав присел на мягкий подлокотник и положил горячую ладонь Арине на лоб.

— Тихо, тихо. Все уже прошло. Все хорошо…

— Мне так больно, — прошептала Арина, — закрываю глаза и вижу его кровь на алтаре… Это какой-то бред… Он ведь жив-здоров, а я сотый раз вижу, как он умирает…

— Шшш… Это пройдет. Ты увидишь, что было дальше.

Арина постепенно успокоилась, Ярослав продолжал гладить ее по голове. Арина всхлипывала все реже, пульсирующая боль в висках постепенно проходила. В какой-то момент Арина отключилась и вдруг поймала себя на мысли, что руки Ярослава явно расширили ареал успокоительного поглаживания. Когда длинные пальцы спустились значительно ниже последнего шейного позвонка, Арина напряглась.

— Не надо.

Лаер усмехнулся.

— Не буду.

Мир рухнул. Арина чувствовала, что из-под ее ног выбили твердую почву, и все, что ей осталось, это клочок земли, выжженной все тем же безжалостным солнцем, и растерзанное тело на бесконечных ступенях… Она, кажется, больше всего именно этого и хотела, увидеть и понять, что же произошло на самом деле… Получите и распишитесь. Увидела и поняла.

Арина стояла у окна, нервно теребя светлую прядь волос. Ярослав подошел и тихо встал за ее спиной.

— О чем думаешь?

— О тебе. Я ведь ненавидеть тебя должна…

Ярослав глубоко вздохнул.

— А ты что же?

— А я не знаю…Так чувствовала Рин, а я… я до сих пор не могу дышать, как будто это у меня на той горе вырвали сердце…