Под тем же солнцем

Отъезд на дачу пришелся как нельзя кстати и не вызвал никаких нареканий со стороны родственников. Родители вообще редко задавали лишние вопросы, а в данный момент все получилось вполне логично. Сессию Арина сдала, от Испании отказалась, можно съездить к бабушке, чего в душной Москве сидеть. Пока Антон возил своих родственников по долам и весям, Арине начинало казаться, что она его выдумала, и мучилась неимоверно. Молодой человек звонил по пять раз в день, и при звуках его голоса Арина ненадолго возвращалась в настоящее. Вернуться он должен был только через неделю, так что девушка настраивалась на длительное общение с бабушкой и дядей, к слову, большим оригиналом. Подступающая тоска уже примерялась к измученной Арине, прицениваясь, с какого боку удобнее зайти. Арина упорно гнала навязчивые картины, цепляясь за реальность и за голос Антона в телефонной трубке. Перед отъездом Арине удалось встретиться с Даниилом, чему она была искренне рада.

Времени у Даниила было немного, к этому Арина была готова, ибо сама попросила его о встрече. Даниил отказывать не стал и любезно подкорректировал свой распорядок дня ради короткой беседы с девушкой.

– Вы снова напридумывали себе трудностей, как старый коммунист? – прозорливо отметил Даниил. – Надеетесь их мужественно преодолеть?

– Наверное, – через силу усмехнулась Арина, – как-то мне неспокойно живется со всеми этими воспоминаниями. Я уже совершенно не понимаю, что чувствую и куда все это в конце концов приведет.

– Может, и не надо понимать? Что вас беспокоит на данный конкретный момент более всего, постарайтесь сформулировать.

– Видите ли, – Арина замялась, – я вспомнила, что хотела, и что, в то же время, боялась вспоминать. И теперь передо мной дилемма, как относиться к моим новым знакомым в свете этих воспоминаний? Как себя понять? Мой ограниченный мозг никак не может решить, как воспринимать эту двойственность сознания, для него задачка оказалась непосильной…

– Вот что я вам скажу, Ариночка, – протянул Даниил без улыбки. – Вы слишком зацикливаетесь на вами же искусственно созданных сложностях. Не советую вам этого делать, очень, знаете ли, затягивает. Толку не будет, а сколько времени и сил вы потеряете попусту! Живите сегодняшним днем. Прошлым, воспоминаниями или же вашими замечательными видениями, будь они реальны хоть тысячу раз, жить не стоит в любом случае. Вспомнили, пережили – и будет. Перестаньте копаться в себе, выкиньте из головы все ненужное, весь сор. Хотите любить – любите. Хотите ненавидеть – ненавидьте. Только не бойтесь ничего. Вот на это действительно не стоит тратить отпущенное вам драгоценное время.

Арина кивнула, горько усмехнувшись.

– Эта история произошла сотни лет назад, и сейчас по какой-то причине она возвращается и взрывает мой мозг… Должен же быть в этом какой-то смысл? Или это, как вы говорите, сбой в программе?

– Смысл, безусловно, есть во всем. Но, увы, не всегда нам дано его понять, – Даниил мягко кашлянул и, наконец, улыбнулся. – Вы не сбой в программе, Арина. Вот увидите, все это еще принесет вам неожиданности и сюрпризы.

– Не уверена, что хочу этого, – буркнула Арина, бессмысленно уставившись в витрину. – В любом случае, спасибо вам. Неловко использовать такого занятого человека, как личного психотерапевта, но после наших разговоров мне действительно становится легче.

– Всегда к вашим услугам, голубушка.

***

Вещи собраны, папа уже деловито пристроил в багажник Аринину сумку и ноутбук, собираясь тронуться в путь, как в арку въехал знакомый автомобиль. Арина ощутила болезненный укол в сердце.

– Пап, подождешь минутку? И поедем.

– Конечно, конечно, – невозмутимо ответил папа и с преувеличенно заинтересованным видом уткнулся в первую попавшуюся рекламную газету.

Он уже вышел из машины и просто стоял рядом, ожидая, когда подойдет Арина. Девушка стиснула зубы и приблизилась. Ярослав протянул руку. В ней что-то блеснуло, и Арина узнала свой браслет.

– Ты забыла.

– Спасибо.

Она надела браслет на руку, неловко покрутив его туда-сюда. Браслет был частью той беззаботной жизни, их общего недалекого и очень хрупкого прошлого, где все еще казалось таинственным, привлекательным и совсем нестрашным, и где не было воспоминаний, разрушивших их странную дружбу. В настоящем все выглядело иначе, и браслет, хоть и был невелик, неуютно сдавил запястье, будто занял не свое место. Ничего не изменить.

Говорить было не о чем. На углу дома вяло переругивались продавщицы. Ярослав молчал.

Арина щурилась, как от яркого солнца. Лаер снял солнцезащитные очки, и девушка увидела, что под карими глазами пролегли темные тени.

– Ты же мог мне помочь вспомнить… – с отчаянием проговорила она.

– Мог, – эхом отозвался Ярослав.

– Почему же ты ничего не говорил?

– Я …надеялся. И ждал, когда ты вспомнишь сама.

– Опять врешь, – Арина безнадежно махнула рукой.

Ничего не меняется. Похоже, прав Даниил.

– Нет. Просто я ошибался. По каким-то причинам именно этот, нужный мне, временной отрезок не желает возвращаться в твое сознание.