Под тем же солнцем

Бросив взгляд на хмурого Ярослава, Арина неожиданно для себя спросила:

– Ты зайдешь?

– Зайду.

Арина кивнула и потопала к подъезду. Ярослав невозмутимо последовал за ней.

Стаса дома почему-то не оказалось, Арина напрягла память и сообразила, что братец на дополнительном английском. От еды Ярослав категорически отказался, а кофе решил сварить сам. Мрачный вид Лаера резко контрастировал с безоблачным настроением Арины, но девушке не хотелось на этом заострять внимание.

Пока Ярослав наливал свежую воду в кофемашину, Арина сидела на табуретке, беззаботно глядя в окно. Чирикали воробьи, гудели машины. Солнце снова выглянуло из-за туч в конце дня. Наверное, жизнь все-таки прекрасна… как легко в это поверить, когда есть ради чего жить. Но все меняется. Только что было солнце, Арина точно помнила, как в окно проникали теплые ласковые лучи и робко щекотали ее колени, а сейчас уже совсем темно, и только всполохи где-то вдалеке, это идет гроза, не иначе… Что-то слепит глаза, и поэтому кажется, что совсем темно. А на самом деле над головой солнце. Просто оно невероятно яркое… и беспощадно палит… и выжигает на всем живом свое клеймо…

В мгновение ока Ярослав оказался рядом с девушкой.

– Арина?..

Потолок куда-то отъехал, над головой снова было высокое небо, солнце начинало садиться, но все еще из последних сил заливало огнем гору и толпу ярко раскрашенных людей, теперь они были повсюду…

***

Гулко и страшно звучали барабаны. Рин напряженно всматривалась в идущих к храму служителей. Сбоку, из охраняемого выхода, начали появляться люди, их было много и каждый последующий был разукрашен ярче и крикливее предыдущего. Невозможно было разобрать, женщины это или мужчины, вся процессия сливалась в одно колышущееся живое озеро. От пестроты у Рин зарябило в глазах, она на мгновение зажмурилась. Процессия двигалась, составляющие ее танцевали странный, пугающий танец, отбивая ритм, задаваемый барабанами. Длинной вереницей потянулись они наверх, к алтарю. На самом верху сопровождающие расступились, освобождая путь верховному жрецу и открыв взорам огромный жертвенный камень, расколотый надвое, и привязанного к нему мужчину.

Вот с жертвы уже снята нелепая раскрашенная маска. У Рин в горле застыл крик отчаяния. Вместо Йавара на нее смотрел Тиану.

Сквозь рокот толпы она услышала свое имя, раскатом грома пронесшееся над людской массой. Толпа взорвалась восторженным ревом. В следующее мгновение Рин уже видела верховного жреца, высоко поднявшего правую руку, и алую кровь, стекавшую по ней. Эта рука сжимала сердце Тиану. Растерзанное тело стянули с жертвенника, медленно и как будто неохотно поворачиваясь, оно съехало вниз, нелепо и страшно загребая ногами и окрашивая ступени свежей кровью.

Со всех сторон Рин плотно сдавили беснующиеся в фанатичном экстазе люди, перекрыв ей дыхание. Стон, подобный крику раненой птицы, потонул в общем гомоне.

***

В некотором отдалении от храма и сумасшедшей толпы, скрытый от посторонних глаз, стоял, прислонившись к стволу дерева Йавар. Лицо младшего жреца напоминало восковую маску, в глазах пылала тревога. Он внимательно вглядывался в людскую массу, высматривая кого-то. Толпы людей продолжали волноваться, гул нарастал.