Под спудом тайны

– Рядом с валуном нарисована подкова, – серо-голубые глаза капитана с прищуром изучали блокнотный лист. – На счастье?.. Вряд ли… Погодите, а что если отверстия на ней это количество шагов от валуна до клада? Шесть отверстий – шесть шагов!

– Или шестьдесят!

– Возможно. Но в какую сторону шагать? Влево, вправо, прямо?

– Ответ кроется на этой треклятой бумажке! – буркнул штабс-ротмистр. – В изображении ножа, либо креста.

Его взгляд, скользнув по рисунку, стал блуждать по окружающей местности. По полям, берегу пруда, кромке оврага. Зацепиться взору было не за что. Хитрово-Квашнин хотел уж было оставить это занятие, когда вдали под первыми лучами солнца блеснул крест на куполе Знаменской церкви Малого Самовца.

– Вот оно! – воскликнул он, сдвинув уланскую фуражку на затылок. – Наконец-то! Всю голову сломал!.. Капитан, отмеривать шаги нужно в направлении церковного креста!

Болотов взглянул на отдаленную сельскую церковь, потом на штабс-ротмистра.

– Вы думаете?.. А это идея!

Отсчитав шесть шагов, он поплевал на ладони и принялся без устали вгонять лопату в землю. «Какие сокровища? – думал Митрофан, сидя на козлах и теряясь в догадках. – Кто их сюда запрятал?»

Усилия капитана не увенчались успехом. Ни сундучка, ни какого-либо свертка или сумки в шести шагах от валуна обнаружено не было. Не теряя оптимизма, помещик отсчитал шестьдесят шагов в сторону церкви и снова принялся копать.

– Смени капитана! – приказал Хитрово-Квашнин кучеру.

Но и Митрофан не добился результата. Дворяне, переглянувшись, вздохнули и призадумались.

– Вы знали, что ваша дочь в то злосчастное утро была в роще, встречалась с Сирро? – произнес Хитрово-Квашнин, разжигая трубку.

– Да, Евпраксия призналась мне, – сознался капитан, присев на березовый пенек. – Почему мы не открылись?.. Ответ прост: я не хотел, чтобы дочь в расследовании числилась главной подозреваемой… Да, она влюбилась в Сирро. Проведав, что он идет по грибы, решила с ним объясниться. Там, в роще, и узнала, что у него состоится помолвка с Лизой Черновой.

– Расстроилась?

– Известно, дело такое. Но у нее сильный характер, все будет хорошо.

– В то утро за ней по пятам следовал ваш племянник.

– Артем?.. Юношеская влюбленность, пройдет.

– Мы с Зацепиным, кстати, так и решили… А, знаете, если клад все-таки будет найден, Евпраксия превратится в одну из самых завидных невест в округе.

– Ваши слова да Богу в уши!

Они помолчали, думая каждый о своем. Хитрово-Квашнин подымил трубкой, в который раз достал из кармана бумажку.

– Что, по-вашему, виднеется на рукояти ножа? – проговорил он, показывая рисунок капитану. – Две зарубки, или это просто нечеткая линия карандаша?

Болотов впился в рукоять глазами.

– Э-э, нет, скорее, первое!

– Вот и мне так показалось. Отсчитайте-ка, еще два шага!

– Это нам раз плюнуть! – воскликнул отставной капитан, выхватив у Митрофана лопату.

На этот раз, орудуя инструментом, он даже не успел как следует устать. Через минуту железный штык лопаты наткнулся на что-то твердое. Это оказалась крышка окованного металлическими полосами ларца, завернутого в мешковину. Когда Болотов в волнении сбил замок и откинул крышку, на августовском солнце ярко полыхнули огнем монеты, перстни, кольца и другие украшения из золота!

ГЛАВА 15

Хитрово-Квашнин с Болотовым порешили не распространяться о найденном ларце. Обязан был помалкивать и Митрофан. Сошлись на том, что не стоит будоражить умы людей, пока идет расследование.

После завтрака в столовой Приюта Соколовский с Дьячковым отправились к Бельцову, чтобы отвезти двух связанных разбойников под надзор сотского в Малый Самовец. Зацепин же потянул штабс-ротмистра на прогулку по вельяминовскому парку.

Утро выдалось необыкновенно теплым, ярко светило солнце, пели птицы на все лады. В тени деревьев дышалось легко, приятно пахло свежескошенными травами и цветами. Садовник, немолодой, в кожаном переднике, уже занимался в дальнем конце парка делом: подстригал садовыми ножницами кусты шиповника и сирени, стараясь ровнять их так, чтобы они походили на шахматные фигуры.

– Наконец-то, – проговорил поручик, оглядываясь по сторонам. – В столовой-то разве поговоришь? Везде уши!.. Так вот, однодворец из Малого Самовца, проезжая верхом мимо рощи в час убийства Беклемишева, видел возле нее коллежского регистратора Потулова. Какого рожна делал там этот тихоня? А ведь плел, что был дома!

– Это новость!

Дворяне миновали белую беседку, легкую, элегантную, в английском стиле и подошли заросшему лилиями пруду, за которым виднелась небольшая полоса препятствий для верховых лошадей.

– В то утро неподалеку от рощи видели и младшего Чернова, – продолжал Зацепин. – А вам он что говорил?

– Что не покидал усадьбы.

– Закавыка, как я погляжу!

– Придется нанести вралям еще один визит… Едем, мой друг!

Возвращаясь назад, они повстречали прелестную хозяйку имения, возле с которой увивался каштаново-белый спаниэль. Она шла, держа в руках сумку, из которой выглядывало гусиное перо и край бронзовой чернильницы. Ее руки и шею с припудренными синяками вновь украшали утраченные было драгоценности.