Под сенью звезд

Он положил в топку несколько березовых поленьев, лежавших прямо возле печки, нашел спички, поджог кусок коры и сунул его под поленья. Дрова были очень сухими и огонь занялся сразу. Потом Сергей нашел большие бутыли с чистой водой. Наполнил тазик, чтобы умыться и чайник, чтобы вскипятить воду. Умывшись, почувствовал себя лучше. Даже подумал, что неплохо было бы, перекусить.

Когда закипел чайник, в комнату вошла Софья. На ней были очень короткие шортики и маечка на бретельках. На ногах – низкие кроссовки. Волосы заплетены в косу. В ее комнате нашлось и зеркало. Она смыла кровь с лица. Об ударе теперь напоминала только немного опухшая верхняя губа.

Он не хотел смотреть на нее сейчас. Слишком хорошо она выглядела, несмотря на след от удара, слишком соблазнительной была молодая, нежная кожа, слишком вызывающе короткими шортики, обтягивавшие упругую попку. Слишком отличалось то, что он должен был говорить и делать в следующие минуты, оттого, что ему хотелось говорить и делать.

Продолжая молчать и смотреть мимо девушки, устроившейся за большим деревянным столом, он заварил чай.

– В погребе есть еда, – услышал он. В ее голосе не осталось и следа от той колкости, что пропитывала ее слова еще несколько минут назад. Это снова был нежный голос девочки с вишневыми губами.

– Может быть позже, – ответил он.

– Как скажешь, – он не видел ее, но подумал, что она улыбнулась.

Сергей наполнил две большие, высокие чашки и поставил их на стол. Аромат травяного чая наполнил комнату. Сергей сел напротив девушки и молча отхлебнул обжигающего напитка. Она последовала его примеру.

2

– Ты понимаешь, что тебе придется многое мне объяснить, – он, наконец, решился начать неприятный разговор.

– Я догадываюсь, что у тебя есть ко мне несколько вопросов, – она посмотрела на него такими искренними и невинными глазами.

– Да, и я готов задать первый.

– Не спеши! Прошу тебя.

– Почему?

– У меня есть одно условие.

– Условие, – медленно проговорил он, словно пробуя слово на вкус, – Условие!? Мне кажется, ты чего-то не понимаешь.

– Я все понимаю, – она наклонилась над столом, чтобы оказаться как можно ближе к нему, чтобы он смог почувствовать сладкий, манящий запах ее тела в этой завесе травяных ароматов.

– Тогда ты должна понимать, – он почти инстинктивно подался назад, упираясь в высокую спинку стула, – Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.

– Конечно, конечно. Ты можешь заставить меня говорить. Но…, – ее взгляд обжег его лицо, – Ведь есть «но», итальянец!

Он промолчал. Она продолжила:

– Тебе ведь совсем не хочется этого делать. Вижу, что не хочется! Ты думаешь, другого выхода нет. Но он есть!

Он потряс головой. Нельзя было поддаваться на это, но не было сил не поддаться:

– Что за выход?

– Я расскажу все сама. Расскажу абсолютно все. Отвечу на любой твой вопрос, – очень твердо сказала она. Потом гораздо мягче добавила, – Если, конечно, буду знать ответ.

Сергей сделал глоток, поставил кружку на стол. Встал, прошелся по комнате взад вперед. Подошел к стулу, на котором сидела она. Положив одну руку на спинку стула, другой опершись о поверхность стола, он наклонился к самому ее уху. Лавина пряных запахов накрыла его с головой. Волосы, кожа, дыхание… Шепотом он спросил:

– Что за условие?

Не поворачивая головы, она проговорила:

– Ты дашь мне время.

Дальше разговор превратился в череду едва слышных выдохов.

– Сколько?

– Пару дней.

– Зачем?

– Подумай сам!

– Скажи!

– Провести их с тобой.

– И только?

– Чего же больше?

– Прямо здесь?

– Почему нет?

– Я согласен, – на этих словах он не выдержал. Его губы скользнули вниз по изгибу маленького ушка и на несколько мгновений сжали мочку.

Она едва слышно застонала. Повернулась к нему. Их взгляды встретились на мгновение.

С ним никогда не было такого. Он всегда терял всякий интерес к девушке после первого же раза (если, конечно, не вспоминать про рыжую бестию с изумрудными глазами).

Сейчас же он ощутил желание даже более сильное, чем тогда на берегу таежной реки. Желание это разрывало его изнутри. Все вокруг постепенно блекло, пока совсем не перестало существовать. Остались только вкус вишневых губ и терпкий запах кожи.

Он поцеловал ее, она ответила.

В ее поцелуе не было ни капли притворства, ни толики игры. Какой бы необычной она ни была, противиться влечению к этому безумно красивому брюнету с неземными голубыми глазами, она не могла.

Она тоже помнила ту ночь. Каждый сантиметр его сильного, гибкого тела. Нежность, которую дарили его руки, его язык. Пьянящее чувство полета, полета далеко-далеко, за пределы галактики, которое настигало ее с каждым оргазмом…

Они соединились прямо на большом столе.

Они не проглатывали стоны, не сдерживали крики. Сегодня их вряд ли могли услышать.

Они перебрались в ее комнату на широкую кровать.

Потом в прихожую.

Потом на крыльцо, чтобы сделать это при свете недавно родившейся Луны.

Когда они вернулись в дом, оба были обессилены. Губы онемели от поцелуев, тела нервной дрожью реагировали на любые, даже самые нежные прикосновения.

Продолжать не было сил…

Но они продолжили. Сначала снова на столе, потом на полу, и еще раз на столе.