Под сенью замка

Краска залила щеки Джейн, а Эдвард тихонько засмеялся.

— Джейн, дорогая, неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь обольстить тебя? Я говорю тебе, что ты — самая красивая женщина на свете, а в ответ слышу всего лишь «благодарю вас»…

Джейн нахмурилась.

— Пожалуйста, не шутите так, Эдвард.

— Я никогда не шучу серьезными вещами, — уже без улыбки ответил он.

— Я… просто не привыкла к тому, чтобы меня обольщали, — смущаясь от его выразительного взгляда, сказала она.

— Рад слышать, но этому легко научиться.

Эдвард подумал, что под прикрытием длинных, стелющихся по земле ветвей ивы так легко превратить ее из невинной целомудренной девушки в страстную женщину. Их взгляды встретились, и Джейн вновь испытала то же самое странное чувство, как после его первого поцелуя в Боудене. Он улыбался, а темные глаза возбужденно блестели. Она в смятении отвернулась.

— Что значит «девушка-лебедь»? — вдруг спросила она. — Я про это никогда не слыхала.

— Тогда я тебе расскажу. Об этом сложено много легенд, но одну я помню с детства — я узнал ее от няньки-ирландки. Юноша из волшебного царства увидел во сне прекрасную девушку и влюбился в нее. Он долго ее искал и наконец нашел — среди подруг, таких же юных, как она. Но девушка оказалась заколдованной — один год жила в человечьем облике, другой — в лебедином, и покорить ее сердце можно было только тогда, когда она превращалась в лебедя. На следующее лето юноша вернулся, увидел стаю лебедей и позвал девушку по имени. Как только она к нему приблизилась, он тоже превратился в лебедя, и они улетели вместе. С тех пор поживают счастливо.

Джейн смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.

— Вот тебе одна из легенд о девушке-лебеде — можешь над ней посмеяться, если хочешь. Моя нянька знала очень много таких нелепиц.

— Я вовсе не собираюсь смеяться, так как верю в эту чудесную сказку.

— Есть и другая сказка о девушке, умевшей по желанию изменять свою внешность на лебединую. У нее для этого имелась особая накидка из перьев. В этой сказке юноша влюбляется в нее и прячет накидку, потому что хочет, чтобы девушка осталась с ним навсегда. Они поженились и счастливо зажили вместе. Но однажды она нашла накидку и горько заплакала по утерянной воле. Не в силах противиться зову судьбы, она вновь превращается в лебедя и улетает к своей стае, оставив мужа с разбитым сердцем.

Джейн взглянула на Эдварда из-под опущенных ресниц.

— Как грустно! Мне больше нравится первая сказка. — Ее глаза вдруг кокетливо блеснули. — Вы удивляете меня, Эдвард. Оказывается, вы прекрасный рассказчик. Нашим будущим детям не понадобятся книжки — вы им их замените. Когда мы поженимся? — спросила она. Трогательные истории напомнили ей о собственном положении, хотя ее жених отнюдь не питал к ней столь глубоких чувств.

— Почему ты вдруг спросила? — Эдвард сел и пригладил растрепавшиеся волосы. — Тебе не терпится?

— Вот еще! — резко ответила она. — Просто я должна сообщить об этом Марии. Ведь уйдет недели три на всяческие формальности.

— Обычно так и бывает, но я не могу ждать три недели. Я забыл тебе сказать, что получил особое разрешение и мы поженимся в следующий четверг.

Джейн побледнела, а смущение сменилось гневом.

— В четверг? Через неделю? — Она в ужасе уставилась на него. — Эдвард, вам следовало предупредить меня. Но почему так скоро? Если вы торопитесь вернуться в армию, то почему нельзя отложить свадьбу до вашего возвращения в Дейтон? Может быть, вы боитесь, что я улечу, как та девушка-лебедь из сказки?

— Тогда мне придется понадежнее спрятать твою накидку из перьев, — шутливо заметил он.

Джейн покраснела от возмущения.

— В отличие от сказочных героев, мы с вами не подвержены любовному недугу. Скажите, Эдвард, почему вы так пренебрежительно ко мне относитесь и не обсуждаете со мной наше будущее?

Эдвард в упор посмотрел на нее — его взгляд говорил о том, что он не потерпит непослушания.

— Не обсуждаю, потому что долг призывает меня в Виндзор, где остатки моего полка влились в Новую армию. Почти сразу же после свадьбы я уеду.

— Мне следует этому только порадоваться, — резким тоном заметила Джейн.

— Радоваться следует тому, что до отъезда я успею приобщить тебя к брачным восторгам, — с многозначительной улыбкой промолвил Эдвард. Он и вправду надеялся возродить Джейн к новой жизни, добиться ответных ласк и тем самым укротить ее бунтарский дух и вывести из подавленного состояния. Увлечь ее в глубины страсти, показать, какую радость доставляет любовное слияние, и… уехать со спокойной душой, в уверенности, что она станет с нетерпением ждать его возвращения.

Но, услыхав такое, Джейн рассердилась еще пуще и, откинув голову, смерила его воинственным взглядом.

— Меня? Сомневаюсь, что вас заботят мои восторги, а вот своих удовольствий вы упускать не привыкли.

Джейн интуитивно почувствовала, что ей лучше уйти, и быстро встала, но Эдвард схватил ее за ногу и потянул вниз. Она упала на траву, а он навис над ней, закрывая собой свет. Джейн ощущала полную беспомощность — она видела только его угрожающую физиономию с горящими глазами. Ей стало страшно.