Под сенью омелы

– Разумеется, если я за это взялась. Но нужно было проверить, нет ли у него аллергической реакции на некоторые компоненты, поэтому процесс должен был занять довольно продолжительное время. Петер стеснялся, поэтому попросил уехать из дома девушку, которая там жила.

– Риву.

– Да, Риву. А также удалил охрану. Спешу тебя заверить, когда я от него уходила, он был жив, здоров и очень доволен происходящим, потому что результат превзошел все его самые смелые ожидания. На следующий день он собирался с визитом к Кате. Доказывать ей, что она была не права, – улыбнулась Анна.

– Когда ты уходила, ты не заметила ничего странного?

– Заметила, – немного подумав, сказала мама.

– И что же ты заметила? – спросила Аля, уже предчувствуя ответ.

– Молодого человека. Он стоял неподалеку и наблюдал за домом.

– Можешь его описать?

– Я бы сказала, что он похож на эльфа или какого-то другого книжного героя.

– А почему ты ничего не сказала полиции? – медленно, словно находясь не здесь, спросила Аля.

Она ведь знала. Знала с той самой встречи на пустыре. Но отчаянно не хотела себе в этом признаваться. Поэтому и искала другие идиотские версии.

– А почему я должна была? Они меня ни о чем не спрашивали, – снова лучезарно улыбнулась Анна.

Аля не знала, что на это сказать. Чувствуя себя полной дурой, она вышла из маминой аптеки. Ей предстояло еще все переварить и перепроверить, но в глубине души она уже знала, что мама не соврала.

Такой, как она, было бы проще признаться, что она двадцать лет изучала учение друидов в лесу, чем то, что ее бросил женатый любовник с двумя детьми на руках. Последнее прекрасно объясняло, почему она потом не вышла замуж. Разочарование в мужчинах прошло красной нитью через ее жизнь, хотя, похоже, театральный режиссер решил сменить тенденцию. Надо будет проверить его еще насчет жен, любовниц и детей. Аля тут же оборвала себя – мама взрослая женщина, пусть делает что хочет. Ей, Але, надо закончить расследование и заняться собственной жизнью, в которой в данный момент царит полный бардак.

* * *

– Да зачем ты, Аленька? У меня же все есть! – Достоевский всегда бурно протестовал, когда Аля приносила ему еду, но она даже не вступала с ним в споры по этому поводу. Она знала, что еду он возьмет, а получать благодарность и комплименты с детства не умела. Достоевский почесал пятерней длинную бороду, которая снова нуждалась в мытье.

– Ксенофонта вчера похоронили, – сообщил он. – Матушка твоя постаралась. И дядюшка тоже. Место хорошее нашел неподалеку от входа на кладбище, обещал памятник справить. Хорошо попрощались, по-человечески.

Федор Михайлович смахнул слезу, которая прочертила путь по темной от грязи щеке. Аля вздохнула.

– Федор Михайлович, ты когда в бане был в последний раз?

– Так ведь закрыли баню, Аленька. Собираются делать там сауну очередную, а где людям теперь мыться?

– Я тебе много раз говорила – иди в дворники, дадут служебную квартиру, там будет душ.

– Не могу, Аленька, – вздохнул Достоевский и покачал головой. – Я как одичавший кот, меня теперь в дом не загонишь.

– Ну как знаешь. Передумаешь – скажешь. Есть работа, Федор Михайлович, – помолчав, сказала Аля.

– Для тебя что угодно, – засуетился Достоевский. – Помочь чем по хозяйству?

– Нет. Придешь через полтора часа в гостиницу «Маяк». Скажешь, что тебе нужен Светозар Яворский, что у тебя есть информация для него по делу Серябко, – она посмотрела на часы. – Даже если тебя будут прогонять, никуда не уходи, скандаль и требуй Светозара. Договорились?

– Обижаешь? – оскорбился Достоевский. Аля знала, что, несмотря на маргинальный образ жизни, человеком он был ответственным.

– Проверяю, – подмигнула она ему и попросила: – Проведи меня до улицы, а то у вас тут собаки бегают.

– Так не бегают, Аленька, куда-то все подевались, нет тут никого… кроме меня одного теперь. Отловили, что ли?

– Может, и отловили, а может, кто их в другое место отправил, – вздохнула Аля, принимая информацию к сведению. Очередная монетка в ее копилку, в которой уже скапливалась приличная сумма.

* * *

– Аля? – Свет открыл дверь, едва она постучала, словно ждал ее прихода.

– Уезжаешь? – Аля прошла в номер без приглашения.

Некоторое время они постояли, глядя друг на друга.

– Можно я тебя поцелую? – неожиданно спросил Свет.

– Нет, это плохая идея, – покачала головой Аля.

– Только не говори, что из-за мужа.

– Из-за мужа.

– А если бы он не был болен?

– Не люблю «если бы».

– Зачем тогда пришла?

– Тебе перед отъездом нужно будет выступить на пресс-конференции. Основные тезисы я уже накидала, сбросила тебе на почту. Журналистов пригласила на четыре часа.

Свет не успел ничего ей ответить – отвлек внутренний телефон. Следователь снял трубку, выслушал сообщение:

– Меня? Как, вы сказали, его зовут? Нет, никого не надо прогонять, я сейчас спущусь.

Он повесил трубку и виновато взглянул на Алю:

– Извинишь меня на пять минут? Кто-то меня спрашивает. Вроде Федор Михайлович.

– В городе полно Федоров Михайловичей, – пожала плечами Аля. – Иди, я подожду.

Она села в кресло, взяла пульт от телевизора и включила новостной канал.