Под сенью омелы

– Разве же это плохо? – искренне удивилась Анна и уставилась на дочь. – Или ты хочешь, чтобы наш несчастный город добили окончательно?

– Я хочу, чтобы не убивали людей, – Аля подалась вперед и заглянула маме в глаза, пытаясь прочесть в них эмоции.

– Позволь напомнить тебе, милая, что Серябко причастен к твоей личной трагедии, – тихо прошептала мать.

– Мама, это не повод его убивать. И Вовку тоже. И даже дурацкого Шульмана. Людей нельзя убивать просто так, как ты не понимаешь?

– А ты разве не понимаешь, Аленька, что эти люди убивали других людей? Рому твоего, тебя, меня, Нику и всех, кого ты любишь и кто тебе дорог. Да, пусть не прямо, а опосредованно, но это тоже убийство. – Мама тоже подалась вперед и взглянула в глаза дочери, пытаясь проникнуть в душу.

– Их можно было остановить другим путем, – уже менее уверенно возразила Аля.

– Например, каким? – вскинула брови мать и расхохоталась. – Подать на них в суд? Так они или судей купят, или на их место придут другие добытчики. Планете нужен литий и не нужны лишние люди, как ты не понимаешь? Да и что такое гибель одного города и нескольких десятков тысяч людей в масштабах перенаселенной планеты? Сплошные профиты.

– Так что же… теперь ходить и всех безнаказанно убивать? – прибегла к последнему доводу Аля, чувствуя, что теряет почву под ногами.

– Ты предпочитаешь позволить этим людям забрать у тебя любимого и родину? – усмехнулась Анна, а Аля вдруг поняла, что у нее нет ответа на этот вопрос.

Ее мать рассуждала об убийстве как о чем-то само собой разумеющемся, и Алю это шокировало. Впрочем, Анна реакцию дочери проигнорировала и продолжила высказывать мнение:

– Природа вообще жестока, девочка моя. Испокон веков выживал далеко не сильнейший, иначе по улицам продолжали бы ходить динозавры и мамонты. Выживал самый хитрый и приспособленный. Есть законы природы, против которых не попрешь, – она замолчала, а затем неожиданно сменила тему: – А ты приходи на спектакль. Надеюсь, тебе понравится.

– Мама, а где мы родились? – воспользовавшись тем, что мать отвлеклась, Аля решила задать ключевой вопрос, ради которого пришла сюда.

– В роддоме, – голос матери слегка дрогнул. Обыватель бы ничего не заметил, но Аля, чуткая ко всем нюансам, смогла это отследить.

– В каком?

– В первом.

– А почему в ЗАГСе о нас нет записей?

– Почему нет? – хлопнула длинными ресницами Анна.

– Этого я не знаю, мама, ты мне скажи. Может, потому что ты двадцать лет жила в глуши, из которой появилась, как Афродита из пены, с двумя детьми, очаровала Пал Палыча, уговорила его выдать себя за брата нашего рано умершего отца, и вуаля, железобетонная легенда, никто не задает никаких вопросов? – выпалила Аля, сама вдруг осознавая, что звучит это совсем безумно.

Анна нахмурилась.

– Аля, ты в порядке?

– А ты, мама? Ответь на вопрос, пожалуйста.

– А зачем я, по-твоему, жила двадцать лет в глуши?

– Затем, чтобы выучиться премудростям друидов. Они не передают свои знания письменно, только устно. А у тебя этих знаний хоть отбавляй. Отсюда аптека, отсюда знание гомеопатии, отсюда то, что ты уже долгие годы не стареешь.

– Все это натолкнуло тебя на мысль, что я друид? – уточнила Анна.

Вместо ответа Аля кивнула. Анна задумалась, а затем, вздохнув, решилась:

– Должна тебя расстроить – все намного прозаичнее. Я родила тебя и Нику от женатого мужчины, который занимал очень высокое положение и был армейским другом Павла Павловича. Когда о нашем романе узнала его жена, поднялся большой скандал. А так как жена, точнее, ее отец, немало способствовал продвижению твоего отца по карьерной лестнице, то он решил принести меня в жертву разбушевавшейся супруге и устроил мой переезд сюда. Он же дал мне денег на открытие аптеки.

– А откуда ты так хорошо знаешь травы?

– Моя мама и бабушка были травницами, хотя в ту пору их оскорбительно называли «бабками», я больше всего боялась превратиться в такую же «бабку», которая будет катать яйца и шептать заговоры. Поэтому и сбежала из дома сразу после школы. Зато потом, когда я неожиданно вступила во взрослую жизнь с двумя детьми на руках, эти знания мне очень пригодились. Хотя, признаться честно, твоя версия про друидов и двадцать лет жизни в лесу мне нравится намного больше, – она заливисто расхохоталась. – Приходи на спектакль, Аленька. После того как отдохнешь.

– А что ты делала у дома Шульмана в ночь, когда его убили? – Аля решила выложить последний козырь.

Анна снова расхохоталась. Искренне, от души.

– Ты что, серьезно думаешь, что это я его убила?

– Мама, ответь, пожалуйста.

– Ладно. Конечно, это не моя тайна, но, учитывая, что Шульман уже мертв… В общем, ты помнишь, что Катерина нацарапала на его машине?

– Конечно, – несмотря на происходящий ужас, хихикнула Аля.

– Так вот, Петер обратился ко мне за помощью в увеличении его мужского достоинства.

– Это возможно? – Алю снова пробил нервный смех, но мама осадила ее взглядом.