— Ради бога, мам, — вспылила, не выдержав, Броуди, когда позвонила Меган в Иммиграционный центр, а та заявила, что сегодня вечером моет волосы, — оставь свои волосы в покое хотя бы на один день и приходи ко мне на чай. В конце концов, у тебя что, нет фена? У меня есть свежий лосось, так что я приготовлю твой любимый салат.
Меган неохотно согласилась. Свежей лососины у Броуди не было, но по дороге домой она заехала в супермаркет и купила рыбу, помидоры и прочие ингредиенты, необходимые для салата. Сегодня вечером Диана прямо с работы отправлялась на празднование совершеннолетия Гарта, которому исполнялось восемнадцать, так что «гнездышко» оставалось в полном распоряжении Броуди и ее матери, и Броуди надеялась, что Меган все-таки расскажет ей, почему так старательно избегает ее и разговора о своем прошлом.
Она уже накрыла на стол, когда наконец явилась ее мать, чопорно и недовольно поджав губы. В ее глазах не было улыбки. Но Броуди отнюдь не собиралась сидеть за ужином в отчужденном молчании.
— Что тебя гложет, мам? — спросила она, прежде чем взяться за вилку. — Прошло уже невесть сколько времени с тех пор, как мы с тобой разговаривали, и я спрашиваю тебя, что, черт возьми, происходит?
— Если ты помнишь, — заявила мать ледяным тоном, который приберегала исключительно для тех случаев, когда дочь раздражала ее, — я пыталась поговорить с тобой на вечеринке, но ты, очевидно, была слишком занята, чтобы найти для меня время.
— Я
— Но мне показалось, что у тебя нашлось достаточно времени для разговоров с другими — с Эйлин, например. Почему
— Неужели только в этом все дело? Эйлин беспокоилась, думая, что я оставила Колина только потому, что Джордж все время топчется у нас в доме, — терпеливо принялась объяснять Броуди. — Она чувствовала себя виноватой в нашем разрыве, и мне пришлось рассказать ей об истинной причине происходящего. Я ушла потому, что у Колина не нашлось и капли сочувствия к Мэйзи и мы все время ссорились из-за этого. Меган ненадолго задумалась.
— И все равно я не понимаю, почему мне нельзя было сказать правду о Мэйзи, — обиженным тоном заявила она наконец. — Она моя единственная внучка, и другой у меня уже не будет.
Броуди накрыла ладонь Меган своей и ласково пожала ее.
— Я не хотела расстраивать тебя, мам. Не хотела, чтобы ты узнала о том, что с Мэйзи происходит что-то страшное.
— Ты что же, считаешь меня идиоткой, Броуди? — К Меган вернулись самообладание и прежний ледяной тон. — Мэйзи не была дома вот уже полгода или даже больше. А ведь раньше она приезжала каждый месяц. Она перестала звонить мне, я не получила от нее ни единого письма, даже поздравительной открытки на Рождество. Естественно, я поняла, что происходит нечто непонятное. Я полагала, что ты расскажешь мне обо всем, когда сочтешь нужным, но, похоже, весь мир был в курсе происходящего с моей внучкой, кроме меня.
— Эйлин была единственным человеком, кому я сказала правду, мам.
— Пусть так, но я все равно обижена на тебя. — Меган отодвинула стул и демонстративно опустилась на него по другую сторону стола.
У Броуди упало сердце. Похоже, сегодня один из тех редких дней, когда вымолить прощение и даровать его будет равно тяжело. Пожалуй, ей придется подождать несколько дней, пока мать не успокоится и не сочтет, что она уже достаточно наказана. И тут вдруг Броуди вспомнила, что не одна она прячет скелет в шкафу.
— Ну-ка, пойдем со мной на минутку. — Ужин мог подождать; в конце концов, это был всего лишь салат.
— Куда?
— В мою комнату.
Войдя в свою комнату, Броуди включила компьютер и принялась терпеливо ждать, пока загрузится операционная система.
— Что все это значит, Броуди? — поинтересовалась мать. Она сидела на краешке кровати.
— Подожди секундочку, сейчас увидишь.
Все, компьютер готов к работе. Броуди набрала имя своего деда, Томаса Эдварда Райана, и на экране появилась его старая коричневая фотография.
— Узнаешь, кто это? — обратилась Броуди к Меган.
Та склонила голову к плечу и долго разглядывала снимок с другого конца комнаты.
— Нет, но эта фотография выглядит очень старой.
— Это твой отец — и
— Матерь Божья, Пресвятая Дева Мария! — Мать рывком поднесла руку ко рту и побелела как полотно. — Неужели это и в самом деле мой отец?! — звонким, как у девчонки, голосом воскликнула она. Она бросила быстрый взгляд на экран монитора, но потом отвела глаза.
— Да, мама. — Броуди понимала, что ведет себя жестоко, но мать заслужила такое обращение своим упрямством и скрытностью.
— Он в полицейской форме? — спросила Меган.
— Да.