Под русским флагом

На четвертый день мы отправились в путь. Погода и снег были отличными, а люди и собаки – в наилучшем состоянии. Но мы передвигались большей частью по ночам, поскольку тогда устанавливаются идеальные условия для марша – появляется наст. Ночь за ночью совершали мы длинные переходы. Ребят как будто подменили – просто удивительно, какую скорость они показали в этих условиях. Честно говоря, пешеходные способности русских превзошли все наши ожидания, особенно если учесть их тяжелую и неудобную обувь и весь багаж, который им приходилось тащить; кроме того, снег часто становился таким рыхлым, что они проваливались по колено.

До водораздела мы шли по знакомому пути, но затем взяли немного на восток, в долину реки, которая вела к южной ветви залива Миддендорфа. Это была привлекательная долина, пересеченная множеством долин, спускавшихся вниз к реке. Оленьи стада мы встречали повсюду, на свободных от снега грядах и камнях находили многочисленные следы гусиного помета с прошлого лета. Должно быть, в этой долине летом очень хорошо!

Русские начали устраивать привал каждые 2 1/2 часа посреди пути. Мне эта манера не понравилась, но уж это как им угодно. В любом случае, они хорошо продвигались, 33–36 км в сутки; учитывая условия, на такую скорость грех жаловаться.

^{О. Свердруп во главе группы норвежцев, прибывших на «Таймыр» для подготовки пешего перехода на «Эклипс». 12 мая 1915 г. (Из архива семьи Евгеновых)}

1 июня мы разбили лагерь у депо на острове Рыкачева. Мы решили, что Сигвард и Георг останутся тут и займутся охотой. Им оставили провиант на 30 дней. Конечно, условия для охоты во внутренней части залива гораздо лучше, чем в устье, но это слишком далеко от судна. В одной из наших поездок на остров мы с Сигвардом видели множество оленьих стад в северной части гавани, там, где в свое время стояла на якоре «Заря».

Капитан 2-го ранга Александров был неуклюж, как першерон, он даже не мог наклониться, и при этом шел целый день. Его скорость была невысока, но благодаря равномерному движению и он ежедневно совершал хорошие переходы. Он часто отставал, но нагонял всех, пока те отдыхали. В результате отдыха для него не получалось: когда он настигал остальных, нужно было снова отправляться в путь.

3 июня мы пришли кратким путем через косу в бухту, где раньше стояли на якоре. Над водоразделом мы увидели «Эклипс» на расстоянии примерно 14 км. Стояла ясная и тихая погода, но снег под ногами был ужасен. Теплые южные ветры растопили его, ночных заморозков в последние сутки не было. Те, кто шел без лыж, часто проваливались выше колен, это был самый утомительный переход. Но когда русские увидели судно, их лица просветлели. Теперь они, наконец, убедились, что конец их мучениям уже близок.

^{Перетаскивание нарт во время перехода на «Эклипс». (Из архива семьи Евгеновых)}

Когда они поняли, что и вправду увидели мачту нашего судна, то оживились, закричали «ура» и начали кидать в воздух шапки. Они громко переговаривались, перебивая друг друга, особенно их впечатлила большая марс-рея.

Когда мы остановились на привал у мыса Двенадцати километров, мы заметили вдалеке на льду палатку. Я послал Пауля проверить, кто там был. Спустя час он вернулся вместе со вторым машинистом Якобсеном. Тот рассказал, что направился на восток, чтобы помочь нам; все понимали, что условия пути оказались для нас очень тяжелыми.

После двухчасового привала мы продолжили свой путь на судно. Мы следовали вдоль прибрежной полыньи на запад, затем она пропала у нас из виду, и снова мы ее увидели только через километр пути. Когда наши собаки заметили судно, они пустились вперед полной рысью, их было не остановить. Таким образом, мы пришли на «Эклипс» на четверть часа раньше, чем русские.

^{Возле «Эклипса». Сидит слева четвертый Н. А. Гельшерт, рядом (пятый) – Д. Н. Александров. (Из архива семьи Евгеновых)}