Под псевдонимом Серж

Из родных и близких у него никого не осталось: своей семьи не было, мать с отцом умерли, а сестра с мужем и детьми с начала войны перебралась в город. Там все и погибли под бомбёжками англо-американской авиации. Одно время он раздумывал: а не пустить ли себе пулю в висок? Нет, Германии он ещё пригодится. Не этой, с Гитлером во главе, – другой, которая обязательно возродится. И не за счёт войн и грабежей чужих стран и народов, а за счёт главных качеств немцев – трудолюбия и дисциплины. Лишь бы больше Германия не воевала.

Ох, и надоел же этот сарай! Сейчас здесь холодно, а днём жарища, и могут заползти змеи – вчера двоих убил. А в подвале сарая множество оружия и взрывчатки; там же секретные документы, рация. И всё заминировано. Так вот, уважаемый Ганс Дитрих Лоренц, вместо того, чтобы на вершине карьеры разведчика пребывать в лучших отелях Парижа, Нью-Йорка или Стокгольма, приходится который год находиться в этой дикой стране, а теперь ещё и лежать на циновке в вонючем сарае, укрываться рваным одеялом и думать о своей горькой судьбе.

Лоренц вспомнил Швецию, Стокгольм. Как там было хорошо! И как жаль, что он не довёл до конца работу по вербовке русского разведчика. Интересно, где этот Балезин сейчас?

Лоренц не заметил, как за маленьким окошком сарая забрезжил рассвет. Он поднялся, погасил керосиновую лампу и попытался сделать нечто, напоминавшее утреннюю гимнастику. Но вдруг замер и вздрогнул: где-то совсем рядом раздался выстрел, другой, а потом застучали автоматные очереди.

* * *

Командир британской спецгруппы Роберт Кларк по-русски не знал ни слова. Балезина он встретил приветливо, особенно после того как понял, что тот неплохо владеет английским. Сержа – так ему представился Балезин – он стал расспрашивать, как дела на русском фронте, восхищался победами под Сталинградом и Курском. И даже показал фотографию, на которой была молодая женщина с двумя мальчишками-близнецами. Все очень походили на Кларка: светловолосые, курносые, с веснушками на лице. Улыбнувшись, он пояснил, что это сестра и её дети, то есть его племянники. А сам он, Роберт Кларк, несмотря на свои сорок, всё ещё не женат. «Ну и нервы у этого парня, – подумал Алексей. – Скоро бой, возможно, будут жертвы, а он улыбается».

И бой состоялся. Он длился более пяти часов и походил не столько на кладбищенскую перестрелку, как предполагалось вначале, сколько на побоище. Хорошо вооружённые, отлично подготовленные диверсанты СС отчаянно сопротивлялись. Кларку пришлось даже вызвать подкрепление. Балезин вместе с Торговцем сидели в кабине английского грузовика, который был поставлен в укромном месте в стороне от дороги. Каждый имел при себе автомат – на всякий случай.

Наконец всё вокруг смолкло: ни выстрелов, ни очередей, ни разрывов гранат.

Вскоре появился и Кларк. Он распахнул дверь кабины и тяжело дышал. Улыбки на его лице уже не было.

– Похоже, всё. Мы захватили Майера и ещё двоих; остальные восемь убиты. Бились, мерзавцы, отчаянно. Есть и у нас потери: четверо убитых, трое раненых.

– Да вы сами тоже ранены, – Балезин кивнул на ободранный, в крови, рукав левой руки Кларка.

– Пустяки, Серж, пустяки, – отозвался тот и сразу же перевёл разговор на главное. – Нами захвачен ещё один человек, в штатском. Он тяжело ранен, передвигаться не может, лежит в сарае. Не хотите взглянуть? Может, он вам знаком?

Алексей моментально вылез из кабины.

– Где этот сарай? – взволнованным голосом спросил он, не сомневаясь, о каком раненом идёт речь.

– Пойдёмте, покажу.

Распорядившись Торговцу ждать его в машине, Балезин проследовал за Кларком. С ними пошёл ещё помощник Кларка Шепард, здоровенный детина, который всюду следовал за своим начальником и которому от этого начальника частенько доставалось.

– Кто он, откуда… – пожимал плечами на ходу Кларк, – надо выяснить. На мои вопросы он не ответил: или у него действительно рана тяжёлая, или прикидывается. Кстати, Серж, оружия при нём не оказалось, но всё равно будьте осторожны.

… Свет от единственного небольшого окошка слабо проникал внутрь сарая. На пороге лежали два убитых немецких диверсанта. Один из них был в луже крови; пахло гарью.

– Здравствуйте, Лоренц.

Человек, лежащий на циновке на кровати из досок, вздрогнул и сделал попытку приподняться на локтях.

– Балезин? Вы?

– Как видите, я.

Кларк тотчас же вмешался в разговор:

– Так вы знакомы?

– Знакомы… и давно, – вздохнул Алексей. Лоренц молчал.

В это время в сарай вбежал человек из группы Кларка. По его взволнованному хриплому голосу Балезин понял, что где-то совсем рядом обнаружены ещё двое диверсантов-эсэсовцев. В доказательство сказанного раздались автоматные очереди.

– Оставайтесь здесь, Серж, – крикнул на ходу Кларк. – Никуда не выходите! Пистолет оставить?

– Спасибо, есть, – вдогонку Кларку Балезин показал свой неизменный бельгийский браунинг, с которым ходил ещё на Кошелькова.

И вот они одни, смотрят друг на друга: русский офицер разведки, немецкий…

– Сколько же мы знакомы? – слабым голосом спросил Лоренц.

– Двадцать семь лет.

– Вы меня вычислили по ипподрому? Таксист?