Торговец посветил фонариком, и они подошли поближе; перевернули лежащих на спину. У Ашота ниже груди слева темнело большое пятно, у второго пуля пробила голову. Алексей нагнулся, пощупал у каждого сонную артерию, оба были мертвы. Осмотрел карманы: ни оружия, ни документов у убитых не оказалось.
Торговец вдруг разразился руганью, чем напомнил Алексею следователя Жердяя из декабря 38-го.
– Прекрати истерику! – жестко осадил он его. Торговец смолк и вопросительно глянул на Балезина, как бы говоря: ты здесь старший – ты и командуй.
Надо было что-то делать. Но что? Везти в посольство трупы убитых или оставлять их здесь не представлялось возможным. И Балезин принял единственно правильное решение – сообщить в полицию, тем более, что одет он был по-европейски и имел при себе удостоверение сотрудника представительства Среднеазиатской железной дороги.
Гладышев ходил по кабинету и непрерывно курил.
– Как же так получилось… так всё хорошо начиналось…
– Успокойся, не с детьми воюем, – Балезин был мрачен, но держал себя в руках.
– Успокоишься тут, когда на носу ноябрь. – Гладышев взмахнул рукой и едва не выронил папиросу. – А нам, повторяю, поставлена задача: любой ценой до 1 ноября обезвредить гитлеровскую агентуру в центральном районе. Самим или вместе с англичанами.
«Опять он за своё, опять любой ценой», – разозлился Алексей, но промолчал. Воцарилась пауза. Наконец он произнёс:
– Кстати, не мешало бы познакомиться с англичанами. Может, у них что-то существенное есть. Союзники как-никак.
– Может, у них что-то и есть, да только у нас ничего нет. – Гладышев полез в коробку за новой папиросой. – Что делать-то будем? Снова на ипподром?
– Бесполезно, там он уже не появится.
– Тогда что?
– Есть одна идея. Надежд мало, но попробуем.
– Какая?
– Снова наведаться в районную полицию. Тем более, что вчера мы с её начальником познакомились.
– В полицию? Но зачем?
Балезину надоело сидеть. Он встал, прошёлся по кабинету и остановился напротив курящего Гладышева.
– А ты поставь себя на место Лоренца, пораскинь мозгами. Ночь, в машине двое убитых им людей и опасность, что за такси следует ещё машина, которая вот-вот подъедет, и из неё выскочат вооружённые люди, чтобы его, Лоренца, захватить. Я на его месте бросил бы всё, как есть, и скрылся во мраке ночи. Тем более что город он хорошо изучил. А он теряет время: выносит трупы убитых, садится за руль и даёт газу. А ведь машина – улика против него. Вывод?
Гладышев слушал, делая глубокие затяжки:
– Вывод простой. Он куда-то торопился. И для этого ему была нужна машина.
– Правильно, молодец! Вот и я хочу через полицию узнать, где нашли такси Ашота. Наверняка Лоренц, добравшись, куда надо, в спешке бросит машину. Возможно, нам эта информация ничего не даст, а может… кто его знает… Ничего другого пока предложить не могу.
Весь в клубах табачного дыма Гладышев стоял и слушал.
– Интересная мысль, – согласился он. – Вот только есть одно сомнение: так тебе в полиции и сказали, где они нашли машину. Ты вчера заявил о её пропаже и об убитых в местное отделение?
– Да, в местное.
– А представь, что брошенное такси найдут в другом конце города – Тегеран большой, и найдут не завтра, а через неделю?
– Может быть и такое. Но в любом случае начальник местного отделения будет оповещён, ведь преступление совершено на его территории. А если в ближайшие сутки машина не будет найдена, попрошу начальника ускорить поиск.
Гладышев посмотрел на Алексея, не понимая, шутит он или всерьёз.
– И кем ты ему представишься?
– Я уже представился как сотрудник Среднеазиатской железной дороги.
– Очень убедительно… Вот если бы ты представился родственником шаха…
Балезин хитро улыбнулся:
– Зря иронизируешь. Мы с тобой русские люди, и у нас есть хорошая пословица: «За деньги и поп пляшет».
…Но деньги не потребовались. Начальник местного отделения полиции неплохо разбирался в международной обстановке, понимая, что будущее за странами антигитлеровской коалиции. Он, как и накануне, любезно принял представителя Советского Союза и сообщил, что машина, которая, по словам Балезина, ранее принадлежала его ведомству и была взята таксистом в аренду, уже найдена. Вот только место, где её нашли, повергло Алексея в шок. Такси Ашота обнаружили… за городом вблизи армянского кладбища.
В 1943 году Армянская апостольская церковь была единственной православной церковью в Тегеране. И церковь, и кладбище при ней являлись старинными – на этом кладбище хоронили ещё казаков, сопровождавших в 1829 году русскую миссию во главе с Грибоедовым.
Вечерело. Едва тронутые осенним золотом платаны отбрасывали длинные тени. Где-то рядом весело журчал родник.
– Вы меня искали?
Сидящий на лавочке Балезин повернул голову. Перед ним стоял священник и настороженно смотрел на него. На первый взгляд он был старше Алексея лет на десять: седые пряди, морщины на худом лице. Загорелый, он походил на иранца или армянина, но Балезин не сомневался, что перед ним русский человек.
– Да, искал.
– Отец Михаил, – представился священник. – С кем имею честь?