Читаем Под псевдонимом Серж полностью

Балезин назвал себя и для убедительности показал удостоверение сотрудника представительства Среднеазиатской железной дороги. Отец Михаил надел очки, бегло глянул и вернул Алексею удостоверение.

– Редко в нашу обитель захаживают представители Советской России.

– Я у вас уже был.

– А я помню. Это было…

– …в 1923 году, 20 лет назад.

– …Да-да, вы заходили помолиться за упокой ваших близких.

Балезин с интересом рассматривал отца Михаила. Но лицо того ничего не выражало. Конечно же Алексей помнил его, потому и пришёл, но чтобы отец Михаил помнил его…

– Так что вас привело ко мне?

Ответ на такой вопрос у Балезина был готов заранее, но прозвучал он как-то невразумительно.

– Я хотел бы… мы хотели бы похоронить на вашем кладбище двух наших сотрудников. Их убили.

Лицо священника было по-прежнему непроницаемо. Он присел рядом на скамейку.

– Но для этого необязательно обращаться ко мне, – тихо произнёс он.

– Я обратился к вам потому, что вы здесь единственный русский.

Только теперь на лице отца Михаила появилось подобие усмешки:

– Вы успели навести справки? Для работника железной дороги это весьма похвально.

Балезин понял, что его собеседник не так прост, как кажется. Отец Михаил внимательно смотрел на него:

– После 17-го года понятие русский стало неоднозначным: появились белые русские, красные русские.

– Вы, очевидно…

– …очевидно, был в белых русских. А что делать, если отец и старший брат были расстреляны большевиками, просто так, в качестве заложников. Вот я и пошёл служить в контрразведку к Колчаку… Вы всё ещё желаете вести со мной разговор?

Балезин молчал, а его собеседник продолжал:

– А вы наверняка принадлежали к красным русским?

– Не угадали. Я в Гражданскую не воевал. Но к контрразведке, как и вы, отношение имею.

– Это как?

– В Первую мировую, в Великую войну, как её раньше называли, служил в контрразведке у генерал-майора Батюшина.

– Вот как? У Батюшина? Не имел чести быть знакомым, но слышал, слышал… очень достойный человек.

Помолчали.

– Так что вас интересует? – спросил отец Михаил. – Давайте начистоту.

Балезин достал две фотографии: Майера, что ещё в Москве вручил ему Фитин, и Лоренца, которую они создали сообща с Торговцем.

– По нашим сведениям эти люди прячутся где-то у вас. Они причастны к убийству наших товарищей.

Отец Михаил снова достал очки, вгляделся в фотографии; потом передал их Балезину.

– Я человек старый, но пожить ещё хочется.

Балезин намёк понял:

– Очень жаль, что спустя много лет вы всё ещё играете в красных и белых. Идёт война, война насмерть, а вы не хотите помочь своему Отечеству. Эти, что на фотографиях, гитлеровские агенты, – он поднялся. – Прощайте. Честь имею!

Солнце уже почти скрылось. Вокруг было на редкость тихо. Лишь по-прежнему мелодично журчал родник, утекая через широкую трубу куда-то под небольшой холм.

Сделав несколько шагов, Балезин услышал за спиной:

– Подождите, вы меня неправильно поняли.

* * *

– Не может быть! – единственное, что вымолвил Гладышев, когда Балезин закончил доклад.

– Может, может…

Гладышев попытался закурить, но спичкой не попал по коробку:

– Так ведь это… это что? Можно по трубе прямо в английское посольство?

– Прямо туда.

– А рядом наше…

– Правильно, рядом наше посольство.

– И человек пролезет?

– Пролезет, как когда-то от нас ушёл Малыш из банды Кошелькова.

В то время в Тегеране не было водопровода и канализации. Население брало воду из арыков. Состоятельные люди покупали родниковую воду, которая была только в посольстве Великобритании и Шахском дворце. А родник в посольстве начинался как раз у армянского кладбища, откуда немцы и собирались пробраться в посольство.

Наконец Гладышев закурил, выпустил обильную струю дыма:

– А этому священнику можно верить?

В ответ Алексей достал фотографию Майера:

– Его я сам видел на следующий день. Он отпустил и покрасил бороду и работает там могильщиком. Теперь ты понимаешь, почему Лоренц, убегая от нас, направлялся в сторону армянского кладбища? Он торопился на встречу с Майером.

На следующий день утром Балезин был снова в кабинете Гладышева. Кроме них там присутствовал ещё человек в штатском. Он был один из тех, кто отвечал за безопасность работы представителей Большой тройки. Поздоровавшись, он сразу перешёл к делу:

Перейти на страницу:

Все книги серии Офицерский роман. Честь имею

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука