Под псевдонимом Серж

– Ой, по-всякому. У него было тяжёлое ранение. Он уже в розыске не работает.

В это время к ним подошла подруга Ольги, не лишенная привлекательности толстушка. Обе среднего роста, но одна темноволосая и худенькая, другая белокурая и полноватая – они хорошо сочетались друг с другом. Глаза подошедшей загадочно блестели.

– А меня вы не узнаёте?

Профессиональная память на лица взяла своё, и Алексей без труда вспомнил ту, вторую сестру милосердия, с которой Ольга на пару работала в госпитале.

– Конечно же узнаю. Вас зовут Татьяна.

Широкой улыбкой толстушка подтвердила его слова.

– Алёша, нам пора. Мы сюда забегаем в перерыв выпить кофе, – извиняюще произнесла Ольга и вдруг предложила: – А знаете что, приходите завтра к нам, папа будет очень рад. Можно было бы сегодня, но папа вернётся поздно. А вот завтра он весь день свободен. Я приглашаю вас на семь часов. Придёте?

Не говоря ни слова, Алексей лишь утвердительно закивал.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась Ольга. – Дорогу к нам ещё не забыли? Напоминаю: Старославянский, 15, квартира 38.

Уже на пороге кафе она обернулась и приветливо помахала ему на прощание.

Всё это походило на сон. И только напоминание рыжеусого официанта, что заказ готов, заставило неподвижно стоящего Алексея обернуться и сесть за стол.

Он быстро выпил свои сто граммов, откушал ароматных щей, заказал ещё сто, отведал прекрасно приготовленной телятины, а когда дело дошло до стакана чая, вспомнил Сергея Генриховича – тот очень любил чай. И вдруг он поймал себя на мысли, что в его жизнь снова вмешивается случай, тот самый случай, который всегда был на его стороне. Так было с потерянным билетом в цирк-шапито, благодаря которому он познакомился со своей милой тётушкой и переехал в Петербург; так было с опрокинутым раненым немцем котелком, что свело его с Батюшиным; так было в день прибытия из плена на родную землю, когда он познакомился с Юргенсом и оказался в Москве, где жила Ольга. И вот этот самый случай снова вмешался в его жизнь. Не обрызни его извозчик, не забежал бы он сюда, в это премилое уже ему кафе, где его взору предстала та, которую он все эти годы, как ни старался – не мог забыть. Нет, что ни говори, а богиня Тихе покровительствует ему.

Балезин вышел на улицу, прищурился от солнца. Было по-летнему тепло, май сиял во всей своей красе.

– Эй, господин… товарищ… вы изволили спросить щётку! – окликнул его рыжеусый официант.

– Ах, да, – повернувшись, опомнился Алексей. Взял в руки щётку, наклонился и энергичным движением стал оттирать грязь на штанинах брюк.

* * *

На следующий день Балезин появился на Лубянке. Его ждал Юргенс с новым назначением работать за рубежом, разумеется, после отпуска и прохождения курса лечения.Но Алексей хорошо помнил всё, что накануне сказал ему Фёдор, желавший видеть его своим сотрудником, и поэтому решил сначала наведаться к нему.

В просторный кабинет Ершова Балезин вошёл почти бесшумно. Тот сидел за большим дубовым столом и что-то сосредоточенно писал.

– Привет, афганец! – увидев Алексея, воскликнул он. Встал, подошёл, улыбаясь, подал руку. И сразу по делу: – Так, значит, решил снова за рубеж? У меня работать не желаешь…

Балезин с хитрым прищуром смотрел на своего однополчанина.

– А вот, представь себе, желаю.

Пауза. Было слышно, как тикают настенные часы. Фёдор Ершов отступил на шаг назад и с интересом окинул Алексея взглядом с ног до головы. Так оценивающе смотрит портной на клиента, который только что примерил сшитый им костюм.

– Ты что, серьёзно?

– Так берёшь или нет?

В ответ Ершов не нашёл ничего лучшего, как схватить крепкими руками Балезина за плечи:

– Прекрасно, Лёха! Будем работать!

Опять оглядел его во весь рост; чёрные цыганские глаза весело блеснули:

– Слушай, что такого особенного произошло за сутки, что ты на сто восемьдесят градусов развернулся в своём решении? Никак, случай какой-нибудь?

– А моя жизнь и есть сплошная цепочка случаев. Ты знаешь, кто такая Тихе?

Ничего не ответив, Ершов лишь почесал копну своих чёрных, как смоль, волос. Балезин улыбнулся:

– Не ломай голову, в Коминтерне она не состоит. Тихе – это древнегреческая богиня случая. Она мне покровительствует.

– Да ну тебя, Лёха, с твоими богинями. Советский человек должен быть атеистом. Ты уж говори прямо, что с барышней познакомился, влюбился. Так?

– Я давно познакомился, давно влюбился.

Фёдору Ершову оставалось только покачать головой. Алексей же пребывал в отличном настроении.

– Ты хоть скажи, как твоя служба называется?

Ершов сразу стал серьёзным.

– Моя-то? Если популярно, она называется «Служба охраны высших должностных лиц государства». Слышал про такую?

– Нет, не слышал. До афганских гор и персидских минаретов такие новости ещё не дошли. И ты думаешь, меня утвердят на роль охранника?

– Утвердят. Я за тебя поручусь. Ведь ты себя уже проявил в этой роли, участвовал в ликвидации банды Кошелькова, того самого, что осмелился покушаться на товарища Ленина.

– Но я же из «бывших»…

– И я из «бывших», и многие из нас из «бывших», честно служат советской власти.

– Я служу России, – серьёзным тоном сказал Балезин.