Под прицелом: Бывший разведчик разоблачает махинации БНД

Евгений глубоко вздохнул и продолжил: – Мое доверенное лицо в Москве, разумеется, рассказывало мне не все. Но я все равно думаю, что это очень интересно. Он доверяет мне, ведь мы дружим уже долгие годы. Мы еще в университете учились вместе. Я не думаю, чтобы он специально врал мне.

И Евгений продолжил свой рассказ:

– Итак, в Москве полагают, что твоя книга "Условно пригоден к службе" произросла не из твоего собственного дерьма, а была инспирирована политиками. С самого верха.

Они говорят, что в эффективной разведывательной службе такого просто не могло быть. Что ты взял и совершенно неожиданно опубликовал такую книгу. Они спрашивают себя, кто на самом деле стоит за выходом книги? По их мнению, нет ни одной спецслужбы в мире, которая позволила бы такое. Они в ФСБ думают, что БНД ведет какую-то игру, ведь они, правда, не могут поверить, что там на самом деле сидят такие дилетанты. Евгений ухмыльнулся: – Так что, если ты меня спросишь, я скажу, что, во всяком случае, твои люди наших не переиграют.

После глотка вина он продолжил: – Мой доверенный человек рассказывал, что им с самого начала было ясно, что пуллахцы будут контролировать первую встречу в Праге. Они очень хорошо проанализировали ситуацию и исходили из этого факта. Но как бы то ни было, это была единственная оставшаяся у них возможность узнать настоящее имя "Рюбецаля". И еще они были уверены, что команде Оффенбаха в Праге немного удастся узнать.

А ты знаешь, кто на самом деле подбросил газетам информацию о встрече в "Белом лебеде"? – спросил меня Евгений. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Мое доверенное лицо считает, что у них хоть и нет доказательств, но предположительно это был сам Фёртч. Возможно, это было частью его круговой обороны, чтобы дискредитировать весь следственный реферат и особенно лично тебя. – Но почему они предполагают, что это сделал он, а не просто кто-то другой случайно проболтался, например, кто-то из "наружки" или из окружения Ольгауэра? – хотел уточнить я.

Евгений глубоко затянулся сигарой. Потом он выпустил дым к потолку и поглядел на облачко, а затем ответил: – Тот, кто запустил историю про "Белый лебедь" в прессу, был убежден в правильности этой своей версии произошедшего. – Ну, и почему это не мог быть кто-то другой из участников? Кто-то другой? – возразил я. – Да потому, что все участники операции знали о настоящем ходе встречи. А Фёртч не знал. Он ведь сам не принимал участия в операции. И потому он был единственным человеком, полагавшим, что встреча состоялась именно в "Белом лебеде". А ведь она была не в "Белом лебеде", только вот Фёртч до сих пор верит в версию, которую тогда ему подкинул Ольгауэр.

Наш вечер у камина закончился где-то часа в три утра. Несмотря на это мы уже очень рано спустились на завтрак. Евгений всю ночь говорил без умолку. Но пара описаний и намеков как-то расплывчато сохранилась в моей памяти. Возможно, и красное вино этому способствовало. Потому я решил сегодня расспросить его снова о некоторых подробностях. Ведь все, что он рассказал, было очень необычно. Но, конечно, не сейчас, не за завтраком. Позже, во время пешей прогулки или вечером в охотничьей сторожке, но еще до первого бокала. Таков был мой план.

Я через большое окно рассматривал долину и пил свой кофе, когда он появился за столом. – Это была хорошая идея с твоей стороны. Тут прекрасно. Импозантно, – сказал он, слегка шепелявя. – Я тоже так думаю, ответил я, – это хорошо видно. Я показал на завтрак, который он набрал себе со "шведского стола". Да, это производило сильное впечатление. Я давно знал, что он любит поесть, но меня все равно каждый раз удивляло, сколько может проглотить за завтраком в одиночку этот человек.

Как заправский старший кельнер он, балансируя, донес до стола свой полный набор из сыра, колбасы, рыбы, фруктов и яичницы. Я не мог сдержать смеха, когда он стоял передо мной. С пятью тарелками в руках и с корзинкой с хлебом, зажатой в зубах, он начал выгружать на стол вой маленький личный буфет. Все еще держа в зубах корзинку с хлебом, он неразборчиво спросил меня: – Ну и что? Никогда не видел настоящего хорошего завтрака? Потом добавил в извиняющемся тоне: – Нет у меня желания, бегать туда пять раз. – Да тебе это и не понадобится, как я погляжу, – последовал мой веселый ответ.

Он с большим удовольствием уселся, глядя через окно на долину. Он склонился над подоконником, чтобы разглядеть на другой стороне долины вершину горы. – И это туда ты хочешь со мной поднятья? – Евгений показал на залитый солнцем склон. – Кажется, склон слишком крутой, – с сомнением сказал он, – там никакой дороги не видно. – Но дорожка есть. Охотничья тропа. Очень крутая, да, но когда поднимешься, там открывается чудесный вид. Местные говорят, что при подъеме, если идешь, можно на ходу есть траву, – пояснил я.