Под прикрытием

Вернулся в машину…

– Что там?

– Булочная. С широким ассортиментом.

– Понятно…

Для того чтобы найти выпивоху, нужно идти куда? Правильно, в бар. Или в паб – если клиент любит отращивать свое брюхо пивом. В общем – в место, где наливают…

«Безымянный» был третьим баром, куда я направил свои стопы – просто ехал по маршруту, проверяя все поблизости. Он же был и самым опасным – настоящее гнездо ИРА, где можно и пулю в брюхо получить. Или – по морде…

– Идем…

– Сиди… – проговорил я, наблюдая за выходом. – Это не просто бар. Это большая куча дерьма. Подождем, пока клиент выйдет и…

– А откуда ты знаешь, что он здесь?

– Кое-кто мне шепнул, что больше ему в кредит не наливают. Это место – единственное, где нальют. Готовься ждать – и ждать долго. До вечера он не выйдет – выползет, только когда нажрется…

– Почему бы просто не взять его?

– Иди, возьми. А я посмотрю. В бардачке есть несколько шоколадок, кофе, к сожалению, предложить не могу. Угощайся…

Грохнуло – совершенно неожиданно, глухой звук, удар по кузову, я выругался, а Грей вздрогнул и потянулся за пистолетом.

– Что за хрень?

– Камень. Это такой местный обычай. Если ты коп и тебя засекли, и не хотят тебя видеть – посылают пацана, который кидает камень в машину. Это знак того, что тебе здесь не место. Здесь еще нормально поступили – могли по стеклу засандалить.

– И что?

– Что-что… Сматываемся. Иначе могут и не камнем засадить, если не уедем. Я знаю, где этот придурок снимает жилье – если его еще не выгнали. Там надо будет осторожнее…

Второй раз мы были намного осторожнее…

Второй раз мы перекрыли улицу с двух сторон. При этом Грей спрятался в самой машине – я накрыл его одеялом и заглушил двигатель, будто машина просто припаркована и в ней никого нет. На улицу ему выходить и дежурить было нельзя – того и гляди, сунут заточку в спину. А я занял позицию с другой стороны улицы – той самой, которая вела к безымянному бару. Достал небольшую бутылочку дешевого виски – у любого опытного бобби, тем более из Особого отдела, в машине всегда лежит все, что нужно – и облился из нее, чтобы воняло от меня дешевым односолодовым виски. Принюхался – то, что надо. В руку, на всякий случай, взял «NAA» триста двадцатого калибра – великолепное, надо сказать, оружие, размером чуть ли не в полтора раза меньше «вальтера ППК» с той же огневой мощью. И – залег у тротуара, в укромном местечке между домами, якобы пьяный в доску. Патрули сюда в это время не суются, а найдут – пьяный он и есть пьяный.

Потекло ожидание – как проклятье, когда ждешь, время течет очень медленно, почти незаметно.

Дейв О’Доннел появился уже затемно – часы только что пробили одиннадцать – и, как всегда, навеселе. Горланя что-то типа «Красотка Мэри, до чего же ты хороша… Красивое тело и красива душа…», он шел по улице, спотыкаясь, запинаясь и мало что замечая перед собой. Тем лучше…

Запнувшись за меня – я успел переместиться, чтобы ногами перекрыть тротуар, он выставил вперед руки, врезался в стену, но удержался на ногах. Держась за стену, он задиристо выругался по-ирландски – основные ругательства я знал, но что они точно означают – понятия не имел.

– Эй, парень… Какого хрена ты разлегся на тротуаре рядом с моим домом?!

Одним из отрицательных качеств О’Доннела, за которое его и выгнали первый раз с работы, была драчливость и задиристость. Набил морду кому-то из начальства – выгнали – устроиться не смог – начал пить. Типичный путь в пропасть. Ума он так и не набрался – за что не раз серьезно получал по морде в барах…

Я замычал, показывая, что пьян в стельку – и получил пинок по спине. Пинок слабый, потому что Дейв и сам едва стоял на ногах.

– Убирайся отсюда, скотина…

Второй раз я ему пнуть не дал – развернулся, перехватил ногу, вывел из равновесия. О’Доннел с шумом грохнулся на тротуар…

– Какого…

– Здорово, Дейв… – я прижимал его к земле, тот слабо трепыхался. – Давненько не виделись, а…

– Кросс… Какого хрена?

– Ты еще громче ори. С палочкой хочешь ходить?

– Какого хрена?

– Скоро узнаешь. Сейчас мы встаем и, горланя известную песню про красотку Мэри, идем к тебе домой. Якобы мы помирились и решили распить ради такого случая бутылочку. Давай, давай, поднимайся, свинья. Пока по-хорошему…

Матерясь на всю улицу – весь набор местных проклятий я давно освоил – я поднялся сам, изо всех сил прикидываясь, что мне сложно устоять на ногах, поднял Дейва – заодно огрев его незаметно по почкам. Вот так вот, обнимаясь и шатаясь, будто пара подгулявших забулдыг, горланя что-то нецензурное, мы пошли к его дому…

– Сворачиваем, Дейв, – пробормотал я, – причал -рядом.

И тут – вот сукин сын – краем глаза я заметил, что в «Мондео», стоящем с потушенными фарами на противоположной стороне улицы, открывается дверь. Засранец! Черт!