Под парусом через океан

Тропический шлем незаменим в этом путешествии. Мы сделали, кроме того, дюжину шапочек из белых полотенец, но от них мало проку — сильный ветер сразу сбрасывает их с головы. Мы уже потеряли таким образом две шапочки. Наши самоделки ни в чем не могут сравниться со шлемами. Они годятся только для того, чтобы фотографироваться в них под солнцем тропиков. Зная, что в такой шапочке выглядишь морским волком, я всегда, как только Юлия берет в руки фотоаппарат, напяливаю самую мягкую и напускаю на себя бравый вид. Позирование утомляет меня не меньше, чем ночная вахта, по я не могу отказать Юлии в удовольствии пощелкать камерой.

Море по-прежнему благоволит к нам. Ход отличный. Хорошо, если такая погода установится надолго.

Глава VI ВОЛНЫ, ПАРУСА

9 ИЮНЯ, ДОНЧО

Некоторые итоги

Опять спокойный день, располагающий к размышлению. Мысленно возвращаюсь назад и обдумываю все, что происходило до сих пор с нами в пути. Отъезд, шторм в Средиземном море, Гибралтар, буря на пути в Лас-Пальмас… Странно, каким бесцветным мне представляется сейчас Лас-Пальмас, а ведь там мы чувствовали себя счастливыми.

Что же осталось на душе от прошедших дней плавания?

Радостное чувство преодоленной усталости, удовлетворение от слаженной и четкой работы на судне. Пока мы выполняли все намеченное программой. Это далось нелегко.

Выдержав все. Юлия не утратила своей веселости, собранности и спокойствия. Думаю, что лучшего спутника мне не сыскать. К тому же Юлия идеальный рулевой. Она всегда точно держит курс и хорошо маневрирует парусами.

10 ИЮНЯ, ДОНЧО

Бедуин в океане

Сегодня заканчивается четвертая неделя плавания.

Я так вошел в ритм, что никакие лишения мне особенно не докучают. Голод и солнце я переношу, как бедуин в пустыне. Труднее избавиться от морской болезни. Не далее, как два или три дня назад, у меня были приступы слабости, головокружения. Это плохо. Надо научиться преодолевать подобные недомогания. В самые тяжелые часы, когда паруса полощутся на ветру и нас захлестывают волны, я берусь за ведро, вычерпываю воду, и морская болезнь моментально проходит.

Дни текут незаметно. Ничто не мешает лодке идти заданным курсом. Миля за милей остаются за кормой. Ветер ровный, он веселит наши сердца.

Заставляю себя не думать о суше и о нашей большеглазой улыбчивой Яне. В Софии я звал ее “Улыбашкой”…

Слышу по радио об увольнении в Западной Германии иностранных рабочих. Человек всегда ищет свое Эльдорадо. Да только там ли вы ищете его, бесчисленные эмигранты? Можно ли найти Эльдорадо вне родины? Нельзя.

10 ИЮНЯ, ЮЛИЯ

Шкатулка с драгоценностями

В такую погоду у меня бездна свободного времени. И когда мне лень что-нибудь делать “по хозяйству” или читать, я извлекаю па свет свою любимую шкатулку с драгоценными вещами.

Из сентиментальности, что ли, но я никогда не выбрасываю ничего, что сохранит для меня память о дорогих мне людях или интересных местах.

Когда приблизилось время отплытия, па нас посыпались мелкие подарки, которые, по мысли их дарителей, должны будут принести нам удачу: тут были значки, эмблемы, крестики, иконки, амулеты, талисманы… Я собрала все это в одну круглую коробку и сунула ее в мешок. Теперь я могу часами просиживать над своими драгоценностями. Яна просто запищала бы от удовольствия, увидев эти сокровища. Я подарю их ей, когда мы вернемся в Софию. Только вряд ли я смогу объяснить ей назначение каждой вещицы.

Все-таки странное открывается передо мной зрелище: расшитая японская сумочка из соломки, лист фиолетовой бумаги, свернутый в рулон — точь-в-точь карнавальная вещь, ручной компас, эмблема польского яхт-клуба, кусочек горной породы, завезенный с Кавказа, икона Николая Чудотворца, матерчатая звезда с шлейфом, по которому выведена надпись Love, эмблема научно-экспедиционного клуба, кусочек олова, монисто, маленькие металлические бутылочки, старинный примитивный крест с резьбой, ракушки, золотой ключик-зажигалка, изящная бельевая прищепка, странного вида древесный нарост, весь источенный насекомыми, пояс из стеклянных бусинок, стрела — принадлежность какой-то незнакомой мне игры, эмблема хиппи, множество разных пуговиц в одном экземпляре, ремешок от часов, пряжка от женского пояса, стеклянные пестрые шарики, желудь, боевой патрон, засушенный эдельвейс и вешалка для зонта.

Эта коробка ржавеет, как и весь металл на шлюпке. Поэтому я обмотала ее изоляционной лентой, и она приобрела вовсе загадочный вид. Не хватает только изображения черепа на крышке для полной таинственности. Дончо завидует мне, и я иногда разрешаю ему заглянуть внутрь коробки. Правда, ненадолго, чтобы уберечь сокровища от его саркастических комментариев.

Насладившись зрелищем своих драгоценностей, я прячу их обратно в коробку и с чувством превосходства иду на вахту сменить Дончо.

Вахты сейчас так приятны, что мы спорим за то, чтобы подольше их стоять.

10 ИЮНЯ, ДОНЧО

Опыты на самих себе