Под небом Новгорода

Анна взяла в руки гусли и устроилась поудобнее. Взяв несколько аккордов, она запела на родном языке, славя лето, солнце, заставляющее зреть хлеба, а девушек — расцветать. Матильда подтягивала по-русски.

Прошло вечернее оцепенение, улетучились летняя вялость и нахлынувшие было желания. В спокойствии вечера звучала музыка, которая могла растормошить самого неуклюжего рыцаря и самых меланхоличных дам. Привлеченные музыкой, слуги из замка — от стражей до поваров, от кастелянш до служанок, от монахов-переписчиков до садовников, от свинопасов до прядильщиц льна, — все побросали работу и устроились: кто на пороге, кто свесившись из окон или сидя в пыли. Все затаив дыхание слушали высокий и чистый голос королевы, певшей на незнакомом прекрасном языке.

Анна научила Матильду этой песне, и подруга присоединилась к королеве и Оливье, ударяя в ладоши. После этой спели другую, потом еще одну. Была уже глубокая ночь, когда все трое замолчали. Раздались возгласы и аплодисменты. Даже король выглядел довольным, он подошел и нежно поцеловал жену в щеку. Что же касается герцога Нормандского, то он еще не вполне пришел в себя после встречи с безрассудной всадницей, снившейся ему каждую ночь с момента встречи. Обычно весьма словоохотливый, герцог оставался молчаливым, будучи не в силах глаз отвести от той, кого называл Морой.

Все отметили необычное его поведение.

— Гийом, ты смотришь на королеву, как будто она — привидение.

— Можно сказать и так, Генрих.

Король подозрительно посмотрел на него. Он никогда особенно не любил Бастарда из Нормандии, порученного ему Робертом Великолепным еще зимой 1034 года, когда тот отправился во Святую землю (чтобы не просить у Бога прощения за свои многочисленные прегрешения, Роберт Великолепный умер на обратном пути). По словам его казначея Тустена де Дрё, графа де Вексен, Роберта отравили. Похоронили его в июле 1035 года в Ницце, в соборе Нотр-Дам. Казначей, слышавший последнюю волю своего господина, сообщил ее королю Франции, которому также передал от имени усопшего одну из приобретенных им в Святой земле реликвий.

Когда отец умер, Гийому было всего восемь. С тех пор прошло уже шестнадцать лет. Ребенок стал рыцарем, чьей храбростью все восхищались. Король Генрих смог и сам убедиться в его смелости, выказанной в сражении при Вал-де-Дюн летом 1047 года. Тогда французские и нормандские войска одержали победу над армией мятежников, вожди которых хотели устранить молодого герцога. Очень жестокая битва продлилась несколько часов, многие рыцари нашли на поле брани свою смерть. Сам король, выбитый из седла, спасся лишь благодаря прочности шлема, доспехов и вмешательству Гийома, который быстро перерезал горло одному из ополченцев Ренуара де Бикессара, набросившемуся на короля. Несмотря на проявление отваги и преданности, Генрих не мог отделаться от своей подозрительности и враждебности к человеку, опекуном которого был. Герцог также не доверял никому, очень рано поняв, что Генрих не может полагаться ни на кого, а сам он и того меньше. Изнеженный характер короля также весьма раздражал герцога. И вот, чтобы еще усилить их взаимную неприязнь, тот самый человек, которого герцог Гийом так презирал, волею судеб оказался супругом женщины, что была прекраснее всех остальных. Погруженный в свои мысли. Гийом не услышал вопроса короля:

— О чем думаешь, Гийом? У тебя свои думы?..

— Простите меня. Генрих.

— Я спрашиваю, когда ты собираешься жениться на моей племяннице Матильде?

От этих забот герцог был так далек, что изумленно взглянул на короля.

— Или ты забыл о своих обязательствах? — спросил король, явно начиная сердиться.

Матильда уткнулась лицом королеве в грудь. Анна прижала к себе маленькое, хрупкое ее тело.

— Конечно, не забыл! Я люблю Матильду и хочу, чтобы она стала моей женой.

— Несмотря на запрет папы и епископов?

— Я верный сын Церкви и первый подчиняюсь ее решениям, если они кажутся мне справедливыми. Что до моей женитьбы, я полагаю их решения несправедливыми. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы я подчинился. Германский император не смеет распоряжаться в Нормандии.

— Неплохо сказано. Пусть же союз между Францией, Нормандией и Фландрией держит наших врагов в страхе. Надо, чтобы этот брак был заключен до конца года.

— Генрих, назначьте сами день.

— Как насчет месяца сбора винограда? — спросил Генрих, поворачиваясь к сестре и зятю.

— Если Гийом согласен, это время мне подходит, — ответил Бодуэн Фландрский.

— Меня вполне устраивает. Что скажете вы, Матильда, душа моя?

Прижавшись к Анне, девушка смотрела на того, кого ей выбрали в супруги и кого она полюбила с первого взгляда.

— Месье, если этот срок вам подходит, то и я согласна.

Анна поцеловала Матильду, радуясь ее счастью. Матильда доверила ей свою любовь к Гийому. Она не осмеливалась слишком проявлять ее из боязни вызвать ненависть и злобу среди окружения герцога.

— Клянусь Морой, ты увидишь, твой первенец будет мальчиком!

Решили отпраздновать помолвку. Пирушка продлилась всю ночь. Лишь утром король возлег с королевой.