Под небом Индии

Мэри закрыла глаза, чтобы не расплакаться. И все же слезы полились ей на щеки. Всхлипывая, она сидела в библиотеке, вдыхая исходивший от книг аромат затхлости и знаний. В окне виднелись зеленые газоны. Прохладный воздух ласкал ее лицо, однако во рту Мэри ощущала вкус другой страны.

– Мы убрали все до единой книги твоего отца, – сказала ей тетушка. – В библиотеке не осталось ничего связанного с Ричардом Бригамом и Индией. Мы думали, – добавила она странным голосом, в котором звучали одновременно беспомощность, мольба и вызов, – что, если не упоминать о твоем прошлом, стереть все доказательства того, что оно когда-то было, это поможет тебе двигаться дальше, начать новую жизнь. – Тетушка вздохнула. – Ты боролась, Мэри. Казалось, горе вот-вот тебя сломит. Мы поступили так, как сочли нужным.

Ее голос стал твердым. Теперь в нем звучал лишь вызов.

Первые дни в Англии память Мэри была изменчивой и ненадежной. Воспоминания, подобно хищным птицам, набрасывались на нее в самые неожиданные моменты. Она могла кататься со своими кузинами по территории поместья, вдыхая запах лета, скошенной травы, сосновых шишек и жимолости, слушать пение птиц, смех кузин и храп своей переходящей на галоп пони. Мэри зажмуривалась, ощущая на губах вкус перезрелых, начинавших бродить яблок, – и в следующее же мгновение перед ее глазами вставали образы ее родителей, напоминая ей, что она предает их память. Ведет жизнь, которую они ненавидели, с семьей, отвергшей ее отца, не желавшей, чтобы он женился на своей возлюбленной.

И, чтобы выжить, Мэри похоронила свои воспоминания, систематически стирая их. Стирая тоску и боль родом из ее детства, которое прошло в жаркой, пыльной, дикой стране.

И если по утрам Мэри просыпалась на мокрой от слез подушке со вкусом соли, пота, влаги и томления на губах, она старалась не обращать на это внимания. Девочка открывала окно и глубоко вдыхала голубой морозный воздух страны, которая теперь стала ее домом.

– И в один прекрасный день, почти через год после твоего приезда, ты заговорила, – сказала тетушка. – Так, словно твоего индийского прошлого не существовало.

В Англии дни Мэри всегда были расписаны по часам: занятия с гувернантками, прогулки, чаепития с именитыми гостями, поездки в каретах по парку, визиты к друзьям, походы к портнихе, чтобы заказать новые платья, покупки шляпок, уроки игры на фортепиано, шитье, чтение в библиотеке и, наконец, сон.

Дни шли, превращаясь в годы. Между девушкой, которой она стала сейчас, и девочкой, которой была когда-то, простиралась целая жизнь. Мэри стала частью новой семьи, которая со временем превратилась в единственную семью, которую она знала. Английская девушка в английском доме, похоронившая свое яркое прошлое.

– Время шло, и ты перестала уходить в себя. Расцвела. Однако иногда неосторожно сказанное слово будило в тебе воспоминания – частичку мира, который ты подавляла. У нас всякий раз перехватывало дыхание, но тебе всегда удавалось с этим справиться. До визита майора Дигби. – В сдержанном голосе тетушки послышалась горечь. – Полагаю, это должно было когда-нибудь случиться. Ты не могла всю жизнь подавлять свои воспоминания, хоть мы и надеялись…

– Я хотела бы снова его увидеть.

Тетушка выглядела удивленной.

– Что, прости?

Все эти годы Мэри делала то, что от нее ожидали. Она была послушной и, чувствуя себя в долгу у тети и дяди, никогда с ними не спорила и ничего у них не просила.

Однако теперь это чувство исчезло. Осталась лишь жгучая боль.

– Майора Дигби. Я хотела бы с ним встретиться.

– Ты уверена?..

В голосе тетушки впервые прозвучала нерешительность.

– Да, – резко и коротко ответила Мэри. Она пока что была не готова простить тетушке ложь. – И я желала бы получить книги моего отца. Думаю, теперь я готова их прочесть.

Тетушка молча кивнула. Теперь настала очередь Мэри удивляться. Удивляться тому, как легко та капитулировала.

– Я распоряжусь, чтобы книги твоего отца вернули в библиотеку. И на следующей неделе приглашу майора Дигби на чай.

Глава 12

Сита

Большой побег. 1927 год

Сита пряталась среди джутовых мешков, сдерживая тошноту, которую вызывал у нее острый запах навоза и бобов. Где-то полчаса назад ей удалось забраться сюда через маленькое грязное окно, и теперь она глядела сквозь него на калейдоскопический завораживающий мир, проносившийся мимо нее. Мешков вокруг Ситы было столько, что они мешали ей дышать, не говоря уже об исходившей от них вони.