Под небом Индии

Поэтому, когда Кишану пришло время ехать в школу (а это означало, что она останется одна с родителями и их намерением – насколько Сита понимала, отец активно искал ей женихов, – и без всякой надежды на радость, веселье, книги, пусть даже украденные у брата), девочка приняла решение. Она поедет с братом в его школу и, когда они окажутся там, будет умолять его позволить ей остаться. Сита знала, что он сдастся: в отличие от неумолимых родителей, Кишану она была небезразлична. Он всегда чувствовал себя виноватым из-за того, что к нему родители относятся лучше, чем к ней.

Сита решила, что это гораздо лучше, чем бежать навстречу неизвестности. По крайней мере, у нее будет союзник в лице брата. Союзник, в котором она отчаянно нуждалась, потеряв Мэри и ее родителей.

Так и начался ее побег. Сита надеялась, что ее не поймают и не накажут, но даже если этому суждено было случиться, путешествие после долгих дней ужасающей скуки, казавшейся еще более невыносимой после свободы, которой ей довелось испробовать благодаря знакомству с Мэри, того стоило.

Под окном прошел торговец, продававший игрушки – деревянных кукол в красиво сшитых платьицах.

С шипением выпустив пар, поезд задрожал и заворчал, подобно гигантскому ребенку, собирающемуся закатить истерику.

Ситу внезапно охватили сомнения. «Возможно, мне следовало предупредить Кишана?» – подумала она.

Однако если бы она сказала брату о своих планах заранее, он отговорил бы ее. Кишан во всем ее поддерживал, но еще он был ярым приверженцем правил.

Она застанет его врасплох на следующей станции, когда поезд остановится; тогда уже можно будет не бояться, что ее поймают и немедленно отправят домой. Сита станет заглядывать в каждый вагон первого класса, пока не найдет своего брата. Кишан ехал со своим учителем математики, добрым, мягким человеком. Сита была уверена, что ей удастся убедить их обоих и они позволят ей отправиться вместе с ними. Равно как и в том, что вместе с Кишаном они что-нибудь придумают… Брат должен был ей помочь. Она этого заслуживала.

«Давай же!» – мысленно подгоняла Сита поезд. Как только он тронется, ей станет лучше, а чувство тревоги и тошнота, возможно, станут слабее.

Девочка поискала глазами кондуктора. Вот и он, дородный, важного вида мужчина с флагом в руке и свистком во рту. Почему же он не дует в свисток и не машет флагом?

Давай же!

На платформе появился торговец арахисом. Сита почти чувствовала дымный вкус ядер на губах. Другой торговец нареза́л лук и перцы чили и добавлял их вместе с небольшой горкой помидоров в ведро с воздушным рисом, щедро приправляя все это молотым перцем чили и поливая смесь соком пары лаймов.

Сита смотрела на семьи, которые, сидя на своем багаже, открывали судки и клали туда завернутый в лепешки картофель со специями, и ее живот урчал еще сильнее. Еще один торговец жарил на раскаленном масле пури[7], которые так чудесно пахнут.

Мимо вагона Ситы прошла семья – отец с сыном впереди, мать с прикрытым вуалью лицом и маленькой дочкой лет трех сзади. Девочка с любопытством посмотрела на вагон. Ее взгляд скользнул по джутовым мешкам. Сита нырнула в поисках укрытия, однако пытливые глаза малышки успели встретиться с ее взглядом. Кроха вздрогнула, и ее лицо сморщилось. Она явно пыталась понять, что это за темно-желтые глаза среди мешков. Расплакавшись, малышка ткнула пальцем в ее сторону, и Сита спряталась, полностью укрывшись мешками. Однако, несмотря на царивший на станции шум, ей были слышны вопли девочки и голос матери, пытавшейся ее успокоить.

Давай же, поезд, вперед, пока кто-нибудь еще не увидел меня и не поднял тревогу!

А затем раздался знакомый голос.

– Мисс Сита, где вы?

Это была ее служанка.

Ей вторил более пронзительный голос гувернантки, задремавшей после обеда. При виде того, как она храпит с открытым ртом, Сита изо всех сил удерживалась от соблазна засунуть туда что-нибудь – возможно, насекомое – и заткнуть чем-нибудь ей ноздри, из которых выглядывали тонкие волоски, дрожавшие от громкого дыхания.

– Вы здесь, мы знаем. Вы оставили в вагоне свою шаль.

«О нет! – подумала девочка. – Как глупо!» Она проскользнула мимо чемоданов брата, пока слуги были чем-то заняты, и похвалила себя за изобретательность. Однако из вагона Сита выбиралась в спешке, пулей ринувшись внутрь станции, прежде чем слуги вернулись за чемоданами. И совсем забыла о шали.

– Где вы? Мы поговорили с кондуктором, и поезд не двинется с места, пока вы не покажетесь.

Запах джутовых мешков и разочарования. Боль от того, что ей нельзя ходить в школу, как ее брату, лишь потому, что она девочка.

И отчаянное желание сходить в туалет.

Отпихнув мешки, Сита встала. От долгого сидения на корточках ее ноги свело судорогой. Отряхнув одежду, девочка нетвердой походкой зашагала к двери вагона.

Вот и конец ее приключению, ее большому побегу.