Под небом Индии

– Вперед, «Махарани»! – крикнула Сита своему кораблику с такой яростной решимостью, словно это могло заставить ее утлое бумажное суденышко, отстававшее от корабликов ее друзей, набрать скорость и победить. – Вперед!

Она сердито топнула ногой, и сидевшие на веревках вороны, закаркав, в ужасе полетели прочь.

– Осторожно, а то мы сейчас свалимся в воду, – сказал Амин.

Дети изо всех сил вцепились в веревку, и в этот самый момент мимо них по берегу с криком «Моя корова!» пронесся какой-то мужчина.

– Что случилось? – крикнул ему Амин.

– Моя корова! Моя Нанди! – причитал мужчина, почти не сбавляя темпа.

– Давайте все выясним, – предложила Сита.

Мэри охватило любопытство, и она забыла о страхе. Друзья сбежали с моста и ринулись по дороге, поднимая тучи пыли.

Они были не единственными, кого мучило любопытство: вскоре за мужчиной следовала целая толпа. Те из горожан, кого крики несчастного разбудили от послеобеденного сна, протирали глаза.

Вокруг водонапорной башни, гордо высившейся посреди поля в центре городка, собралась большая толпа.

Наверху башни стояла корова. Глядя из-за перил на столпившихся внизу людей, она грустно мычала.

– Моя Нанди! – сокрушался мужчина, стоя у основания башни. – Она – вся моя жизнь. У меня нет полей, и ее молоко кормит мою семью. Продавая его, я зарабатываю на хлеб. Что же мне теперь делать, ох, что же мне делать?

Вместе с Мэри и Амином Сита как зачарованная глядела на то, как двое других мужчин поднялись на башню и попытались согнать корову вниз по лестнице, однако животное сопротивлялось, жалобно мыча.

– Как она там очутилась? – удивленно спросила Сита стоявшего рядом с ней Амина.

Он лишь пожал плечами. Щурясь, они с Мэри смотрели на корову. Малышка молитвенно сложила руки.

Сита была настолько увлечена происходящим, что не сразу услышала голос, настойчиво повторявший: «Мисси Баба́». Люди, перестав обращать внимание на корову, устремили взоры на Мэри. Корова больше не мычала.

– Что случилось? – прошептала Сита.

Или ей это только показалось? Голос вдруг перестал ее слушаться.

Мэри тоже не издавала ни звука, молча глядя на свою айю, словно из ниоткуда появившуюся вместе со слугами из дома Мэри; казалось, пришли все, кто находился в доме, включая служанку самой Ситы. На лицах людей застыло одинаковое выражение ужаса.

А еще эти лица были мокрыми от слез; при виде Мэри слезы хлынули вновь.

– Не волнуйтесь, с коровой все будет в порядке, – прошептала малышка, однако Сита уже видела, что удивление на лице ее подруги сменяется ужасом.

Ужасом, чьи когти сжали и сердце Ситы.

Это не из-за коровы.

Айя подхватила Мэри на руки, несмотря на то что та была уже слишком взрослой для того, чтобы ее нести.

– Что произошло? – смогла наконец произнести Сита, поразившись тому, каким дрожащим и надтреснутым был ее голос.

Мэри застывшими глазами смотрела на нее через плечо айи.

– Авария… по дороге в дом твоих родителей… – Айя сверкнула на Ситу опухшими покрасневшими глазами. В ее голосе действительно прозвучало обвинение? – Сахиба и мемсахиб больше нет.

– Нет?

Сита едва осознавала, что это слово вырвалось из ее собственных уст. У нее в горле внезапно пересохло и запершило.

– Они мертвы, – донесся шепот из собравшейся под палящими лучами солнца, пахнущей луком и по́том толпы.

Он был совсем тихим и все же таким оглушительным, что заглушил даже жалобное мычание коровы.

А затем тишину разорвал полный боли детский голос и Сита увидела, что Мэри указывает на нее пальцем.

– Ох, Сита, зачем? Зачем ты заставила их туда поехать? Если бы не ты, они сейчас были бы живы…

Глава 11

Мэри

Упорядоченный мир. 1936 год

– Вы лгали мне, – сказала Мэри.

Она сидела в библиотеке, своей любимой комнате в этом доме, который, как Мэри до недавнего времени полагала, был единственным домом, который она когда-либо знала. Однако теперь, после визита майора Дигби и нахлынувших на нее воспоминаний, которые заставили Мэри потерять сознание, этих отголосков другой жизни в далекой стране, она не знала, во что верить и можно ли вообще верить во что бы то ни было.

Какие из этих воспоминаний были правдивыми? Им можно было верить, ведь образы в них казались настолько яркими и реальными, что Мэри ощущала жару, от которой пот струился у нее по спине и стекал по бровям, а на языке появлялся вкус специй. Но если все это было правдой, то как она могла забыть об этом, заперев в дальнем уголке своей памяти? К роившимся в ее голове вопросам примешивались смятение и раскаленная докрасна злость…

– Мы не лгали тебе напрямую…

Тетушка стояла рядом с мужем по другую сторону письменного стола, такая собранная и далекая.

Ярость. Она была подобна пламени.

– Я считала, что мои родители погибли на войне, когда я была еще в пеленках. Что я никогда их не знала…