Осенний дом, а возле —старик в худом пальто:все стало «ДО» и «ПОСЛЕ»,но все же больше «ДО».Погоды льются сводки,но старику зараз,как до и после водки,как до и после нас.«Вы наконец нашли врага…»
Вы наконец нашли врага,который вам не страшен —его же можно оскорбить,тем выместив на немвсе оскорбленья от врага,которого боятьсяприходится и в той норе,что верой стала вам.«Захотелось травине…»
Захотелось травинесквозь снег прорость.Захотелось баранус волкам пожить —у волков ли житьевольготное,у волков ли житьедосытное.А и вышел баранв широку степь,что ль по волчьи вытьнаучитися.Как и вышел баранв широку степь,с той поры о баранеи слуху нет.«Мне страшно слушать говорящих…»
Мне страшно слушать говорящихво сне и нестерпимо жальзаблудший говор их. Сей ларчикне открывается. Едва льрассудишь ты по дряблым фразам,по снам, которые глядим,что он там делает – наш разум,что он там делает – ОДИН?«Извилистая нежность…»
Извилистая нежностьмоих былых подругвдруг помертвела внешне,и свет их глаз потух,но снятся мне доселеони, как в оны дни,как будто не старели,а умерли они.«Пусть, как поземка низок…»
Пусть, как поземка низок —как ветром ветра вой —ты музыкой пронизан,как музыка тобой.«Холодные астры…»
Холодные астры.Чуть теплые строки.Высокие зори.Глубокие росы.Сусального солнцапрозрачные тенине бредят ужепрошлогоднею тьмою.«Позднее лето. Голубое поле капусты…»
Позднее лето. Голубое поле капусты.Огнеопасный, покуда не вспыхнувший лес.Брошенных велосипедовне ветер ли крутит колеса?Ох, а мы лезем и леземв Москва-реки серый отвес.«Флот тонет в море. Пир – в вине…»
Флот тонет в море. Пир – в вине.И все блаженнее Антоний.И все божественнее Август.И все незванней всякий гость.И у привыкшей хохотатьот плача занемели плечи,глаза, затекшие от плача,таят свою златую злость.«Дождь перестал…»
Дождь перестали, опоздав,ты все ж пришелв замоскворецкийиюльский двор,но нынче дождь,навек, должно быть,зарядил он.21–24.11.77
«Первая желтая прядь…»
Первая желтая прядьв русалочьи волосы лесавпуталась. Впредь – только времяи срок его верный не вем.Прядает ветер,испуган неведомо кем,жалко кривятсястволы фонарей из железа,и облетает с них светна рассвете совсем.«Член ИКП анкетный…»
Член ИКП анкетный,как гений богодан,не понял он, что «captain»не значит капитанбольшого пароходаиль полковую вошь,а значит: воевода —великих браней вождь.Трагического действавесь смысл Шекспира в том,что гения бездействия,что Гамлета с брюшком,что этого болванапод славный звон мечей«четыре капитана»уносят в мир теней.