Под маской хеппи-энда

– Почтальон! – выдохнул дядя Вася. – Почта и почтовый ящик!

Да, на другой стороне улицы в самом деле находился почтальон, тощий тип, открывавший как раз чей-то почтовый ящик и засовывавший туда письма. Не тот ли, кстати, самый Гиббс, который любит просматривать чужую корреспонденцию?

– Вспомните, Танюша, где был Тимоти непосредственно до того, как его убили! – пропел дядя Вася. – По всей видимости, на почте. Оттуда он отправил пакет Филиппу Карлайлу. А раз он так сделал, то, вероятно, знал, что за ним следят.

Что-то щелкнуло в моей голове, и я сказала:

– А раз он знал об этом, то постарался избавиться от документов. Отослал их по почте!

– Да, но кому? Своим родителям, родственникам или друзьям? – приуныл дядя Вася. – Или любовнице? Не можем же мы посетить их всех, черт побери!

Я посмотрела в спину уходящему почтальону и ответила:

– А ведь ваш, как его, Эдгар По был прав – лучше всего спрятать ценную вещь на виду. А письмо лучше всего послать не троюродной тетушке в другом штате, а самому себе! Тимоти умирать не собирался, он думал, что его дом обыщут, ничего не найдут – и его оставят в покое. Поэтому надо было на время избавиться от документов.

Дядя Вася в волнении затрясся и затрусил назад к дому Тимоти. Мы знали, что за нами, скорее всего, наблюдает любопытная миссис Харпер, но ничего другого не оставалось: мы приблизились к почтовому ящику и открыли его.

Журналист умер два дня назад, и корреспонденции было не очень много. Два выпуска газеты, четыре письма. Прихватив все, мы с дядей Васей проворно зашагали прочь от особняка покойного мистера Шмидта.

Мне не терпелось ознакомиться с содержимым писем, но пришлось дождаться, пока мы не доберемся до отеля. Дядя Вася все опасался, что за нами потянется «хвост», но я успокоила его: слежки не было. Затем мы заперлись в его номере (он занимал один из самых дорогих и лучших), и писатель дрожащей рукой вскрыл первый конверт. В нем находился счет от телефонной компании. Во втором – реклама. В третьем – еще один счет, за установку порноканала. Оставался последний конверт. Имя и адрес были выведены на нем печатными буквами, а отправитель указан не был. Дядя Вася разорвал конверт и извлек оттуда вместо листа бумаги... ключ.

– Ну и что сие значит? – спросил он, вертя его в руках. – И где находится сейф или ящик, который этим ключом можно открыть?

Я вырвала у писателя ключ со словами:

– Я же говорила тебе, дядя Вася, что Тимоти С. хранил материалы не дома. Но там у него имелся ключ от сейфа. От него он и постарался избавиться, когда понял, что за ним следят, – послал его самому себе по почте.

– Версия чрезвычайно занимательная, – признался дядя Вася, – но что нам это дает? Ключ гладкий, без всяких букв и цифр, так что выяснить, где находится искомый сейф, нельзя.

– А вот и можно! – хмыкнула я. – Тимоти снял банковскую ячейку, причем, вероятнее всего, в Майами. Вряд ли он ездил в другой город, ведь документы могли ему понадобиться в любой момент, и требовалось держать их под рукой. А чтобы снять банковскую ячейку, ему понадобилось предъявить удостоверение личности или водительские права. Не исключаю, что использовал поддельные документы, но маловероятно – зачем подвергать себя такому риску? Еще мог попросить кого-то из знакомых или родственников снять ячейку, но тогда бы пришлось посвящать в тайну одного, а то и нескольких человек, а Тимоти был явно себе на уме.

– Но даже если он обратился в банк и назвал свое собственное имя, нам это не поможет, – заявил писатель, склонный, как я уже поняла, к скороспелым выводам и глупой патетике.

– Ну почему же? – сказала я скромно. – Мне известен человек, который за соответствующий гонорар может проникнуть в компьютерную банковскую систему и узнать, где у Тимоти С. Шмидта имеется ячейка.

Снабженная наличностью (дядя Вася дал мне три тысячи, которых должно было хватить), я отправилась сначала в интернет-кафе, где списалась со своим знакомым из Хьюстона, к помощи которого частенько обращалась, а затем отыскала ближайший офис конторы по быстрому переводу денег – знакомый требовал стопроцентную предоплату. Человек он был странный, мог вообще отказаться от выполнения задания, поэтому я перевела ему две с половиной тысячи, зажав пятьсот баксов (о чем дяде Васе знать вовсе не обязательно).

Я дважды выходила в Интернет, но ответа не было. Дядя Вася уже посыпал голову пеплом, заявляя, что мой знакомый – обыкновенный мошенник. Причем тут он попал в точку – тот и в самом деле был мошенником, специализирующимся на интернет-бандитизме. Но и я сама уже испытывала легкий дискомфорт в области селезенки. А что, если типчик из Хьюстона решил провернуть прибыльное дельце – пообещал помочь, взял деньги, а ничего делать и не собирается? Он же знает, что в полицию я не обращусь, тем более что мне известен только адрес его электронной почты...