Под маской альтер-эго (сборник)

– Это как раз и отсылает нас к итогу твоего последнего приступа тоски, – легко парировал Дружок, – ведь нашёл-таки ты способ избавиться от неё – взять и спуститься к людям обыкновенным, чтобы существовать жизнью человеческой.

– Хм, – задумался старик, – любопытное решение.

– Да, но только ты забыл учесть один фактор. Ведь в том случае, если ты приравниваешь жизнь свою к миру человеческому, то и мир людей вынужден равняться на твою жизнь. То есть пёс попытался всеми возможностями собачьей морды выразить эмоцию неподдельного ужаса, – как только ты помрёшь тут, среди людей, то и весь мир человеческий моментально загнётся.

– Ну, тогда мир, бесспорно, обречён, – спокойно ответил Семён, – я уже устал повторять, что дни мои сочтены, и тут уже никакие собаки не помогут.

– Собаки не помогут, ну, а Дружок-то на что? – пёс попытался подмигнуть одним глазом, что выглядело слишком комично. – Я ведь только что запустил очередную цепную реакцию сохранения твоей хлипкой жизни. Помнишь ведь, наверное, ещё ту «многолюдную» погоню на полянке.

– Что это значит? – Семён Львович до сих пор надеялся, что картина, в которой сотни Дружков удирают от сотен его двойников, привиделась ему в бредовом сне.

– Нет, не надейся, это не сон – воскликнул пёс. – Каждый из Дружков – это частичка меня, и каждый из Семёнов Львовичей – часть тебя. И все они разбежались в разные стороны, до сих пор продолжая гоняться. Потом каждый из них затаится где-нибудь в глухом уголке Земли, а то и другой планеты. И пока ты, настоящий Семён Львович, сбежавший с небес Бог, не отыщешь их всех до единого, пока не возвратишь себе все до последней частички, интерес к жизни, как и сама жизнь, не сможет погаснуть, не сможет растаять в тебе. Так что, извини, придётся жить.

– Ага, – нахмурился старик, – меня неожиданно заинтересовал вопрос – а кто же ты такой сам, лохматый деятель? Уж не Змей-искуситель ли, если я правильно понял твои откровения?

Семён Львович наставил собаке рожки и ехидно усмехнулся.

– Сейчас я всего лишь чёрный пёсик по имени Дружок, – обиженно вильнул хвостом пёс, – и не более, тяв!

– И всё-таки я не понял, что случится с болячкой моей «людской»? – спросил Семён.

– А ничего не случится, она просто не даст о себе знать, пока ты занимаешься поисками себя.

Старик на минуту задумался и вдруг произнёс с непередаваемой горечью в голосе:

– Это же так ужасно! Подумать только, а ведь если я и правда Бог, то насколько же я жесток к людям, насколько же они мне безразличны – ведь они же постоянно молятся мне, ищут помощи, совета или спасения, а я, оказывается, скрылся за их же спинами.

– Не забывай, что ты вложил в их тела, – ответил пёс, – душу, а это значит, кусочек самого себя. Конечно же, того себя, который ещё не спустился на грешную Землю для того, чтобы умирать среди людей. Получается, что в каждом из них есть частичка Бога. Каждый из тех, кто ищет Бога, может найти его в своей же собственной душе, там же он может найти истинную помощь, совет и спасение. Неизвестно только, каким образом ты обеспечил своё человеческое тело частичкой своей божественной сущности, но будем надеяться, что каким-нибудь образом обеспечил.

– Хм, но что же произойдёт, когда я весь соберусь и обрету себя заново? – Семён Львович заинтересованно нагнулся к собаке. – Конец света тогда объявим?

– Да брось ты, – Дружок беззаботно завилял хвостом, – вместе со мной-то что-нибудь да придумаем.

* * *

Старик улыбнулся. И впервые за многие годы в его улыбке не было заметно даже намёка на боль.

– Что-то разболтались мы с тобой, Дружок, – сказал он, потрепав вертлявую собаку за ухом, – а ведь я хотел чего-то вкусненького для тебя прикупить.

Пёс радостно залаял и принялся суетливо крутиться под ногами.

Семён Львович с трудом поднялся с земли и отправился вместе с собакой в ближайший магазин.

МОРРА Увидеть небо

I

Андрей очнулся в пещере. Он ощутил холодную сырость камня вокруг себя и пополз на четвереньках в ту сторону, где, как он предполагал, должен был находиться выход. Какие-то шершавые обрывки то и дело приходилось ощупывать по пути, и более всего они чем-то походили на высохшую кожу. Можно было голову ломать, размышляя над тем, что это такое, но ещё более удивительной была находка трёх скорчившихся тараканьих трупиков. Как раз в тот момент забрезжил свет впереди, выход из пещеры всё-таки дал о себе знать, и Андрей с трудом разглядел, что тела насекомых были чёрными, как будто их долго жгли огнём или терзала молния. Парень отодвинул к стене тараканьи останки, немного пожалел, что это были не клопы, которыми он смог бы утолить разыгравшийся не на шутку голод, и двинулся к выходу.