Под куполом

Он медленно пошёл на попятную от кровати. Ему бы хотелось вновь ощутить, словно он проснулся от кошмарного сна, но хрена. Перед ним была кошмарная действительность, а это та штука, от которой невозможно проснуться. У него свело судорогой желудок, и колонна мерзкой жидкости поднялась ему в горло. Он побежал в ванную комнату, где его встретил какой-то сумасшедший с горящими глазами. Он не успел закричать, потому что узнал себя в зеркале над рукомойником.

Ухватившись за дедушкины калеч-поручни, как они с Рори их когда-то прозвали, он упал на колени перед унитазом и вырвал. Когда все из него вышло, он смыл (благодарить генер и добротный глубокий колодец, он хотя бы смывать мог), прикрыл унитаз крышкой и сел на него, его трясло. Рядом, в раковине, лежало два лепестка из-под таблеток дедушки Тома и бутылка «Джек Дениэлс». Все пустые. Олли взял один из дедушкиных лепестков. Прочитал название: ПЕРКОЦЕТ. Другой даже трогать не стал.

— Теперь я остался сам, — произнёс он.

«Морганы или Дентоны или преподобная Либби тебя примут».

Но он не хотел в приймы — это ему напоминало слово схватки, которое он когда-то слышал в разговоре матери с отцом по какому-то другому, однако явным образом неприятному поводу. Иногда он ненавидел эту ферму, но всё равно любил её всегда больше. Он ей принадлежал. Ферма с её коровами и дровами его держала. Они были его, а он их. Он это знал так же, как знал, что Рори уедет прочь и сделает блестящую карьеру, сначала в колледже, а потом в каком-нибудь городе далеко отсюда, где он будет ходить в театры и в галереи и все такое другое. Его меньший брат был достаточно умён, чтобы сотворить из себя что-то в большом мире; а сам Олли был достаточно умён, чтобы не просрочивать уплату процентов по банковским кредитам и кредитным карточкам, но не более того.

Он решил пойти накормить коров. Он даст им двойные порции мешанины, если они будут есть. Может, даже найдётся пара таких, что захотят, чтобы их подоили. Если так, он сможет немного пососать прямо с дойки, как делал это когда-то маленьким.

После этого он пойдёт в большое поле, зайдёт по возможности дальше и будет бросать камни в Купол, пока не начнут подходить люди на свидание со своими родственниками. Твоё дело, сказал бы его отец. Но не было ни одного человека, которого Олли хотел бы видеть, наверное, кроме рядового Эймса из Южной Каролины. Он понимал, что могут приехать Тётка Луиза и дядя Скутер — они жили неподалёку, в Нью-Глостере, — но что он им скажет, если они приедут? «Эй, дядя, они все умерли, остался только я, благодарю, что посетили»?

Нет, едва лишь начнут прибывать люди из-за Купола, он пойдёт туда, где похоронил маму, и выкопает рядом новую яму. Работа лишит его мыслей, и когда поступит ночь, возможно, он сможет заснуть.

Кислородная маска дедушки Тома висела на крюке на дверях ванной комнаты. Это мать её хорошо выстирала и повесила здесь зачем-то. Засмотревшись на маску, он вдруг всё полностью осознал, и это было так, словно на мраморный пол перевернули пианино. Олли хлопнул ладонями, заслонил себе лицо и, сидя на крышке унитаза, начал раскачиваться туда- сюда, наконец-то он зарыдал.

18

Линда Эверетт распаковала две больших сумки консервов, хотела было их выставить за двери кухни, но потом решила оставить в кладовке, пока она, Терси и дети не будут полностью готовыми. И очень обрадовалась этому, увидев, как по подъездной аллее к дому приближается этот Тибодо. Этот молодчик пугал её не на шутку, но на настоящий ужас она могла ожидать, если бы он увидел две сумки, доверху заполненные супами, бобами и жестянками тунца.

«Куда-то собрались, миссис Эверетт? Ну-ка давайте-ка, рассказывайте». Проблема заключалась в том, что из всех новичков, которых понабирал Рендольф, Тибодо был единственным умным.

«Ну почему Ренни не мог прислать сюда Ширлза?» Потому что Мэлвин Ширлз идиот. Элементарно, мой дорогой Ватсон. Она взглянула через кухонное окно на задний двор и увидела, что Терстон там раскачивает качели, на которых сидят Алиса и Дженни. Положив морду себе на лапы, рядом лежит Одри. Джуди с Эйденом играются в песочнице. Джуди обнимает Эйдена, похоже, она его утешает. Линда мысленно похвалила за это свою дочурку. Она надеялась, что у ней получится сделать так, чтобы мистер Тибодо пошёл отсюда удовлетворённый раньше, чем те пятеро на заднем дворе узнают, что он вообще сюда приходил. Она не актёрствовала с того времени, как на первом курсе колледжа играла Стеллу в «Трамвае Желаний»[433], но этим утром собиралась вновь выйти на сцену. Единственной положительной рецензией, которой она хотела, была её свобода, и тех людей, которые сейчас находились на заднем дворе её усадьбы.

Она поспешила через гостиную, принимая выражение лица, которое, как она надеялась, излучает тревогу, и открыла двери. Картер стоял на коврике с надписью ПРОСИМ К ГОСПОДУ и уже поднял руку, чтобы постучать. Ей пришлось на него смотреть снизу вверх; в ней самой было роста под метр восемьдесят, но он был на целых полфута выше.