Под куполом

По приказу Питера Рендольфа, который сам получил этот приказ от Большого Джима, даже заводилы, которые принимали участие в магазинной передряге, были освобождены под их честное слово (а куда они могли деться?) ради того, чтобы все камеры оставались пустыми. Сюрпризом для них стал Мэлвин Ширлз, когда тот выскочил из камеры № 4, где прятался. Намотанная у него на голове повязка сползла теперь на лоб, он был в тёмных очках, которыми маскировал два здоровенных синяка у себя вокруг глаз. В руке он держал длинный спортивный носок, наполненный чем-то тяжёлым: самодельная праща. Первое, моментальное впечатление, которое промелькнуло у Барби, — его атакует Человек-Невидимка.

— Падло! — крикнул Мэл, замахнувшись носком.

Барби уклонился нырком. Тяжёлый носок просвистел у него над головой, попав в плечо Фрэдди Дентону. Фрэдди взревел и выпустил руку Барби. Позади них закричали женщины.

— Ебаный убийца! Кого ты нанял, чтобы мне разбили череп? А?

Мэл вновь взмахнул своим оружием и на этот раз попал в левый бицепс Барби. Ему сразу отключило руку. Там не песок, в этом гольфе, а что-то наподобие круглобокого пресс-папье. Что-то стеклянное или металлическое, во всяком случае, круглое. Если бы оно было угловатое, рука у него уже бы кровоточила.

— Ах-ты-ж-ебучка-ебаная-переёбаная! — зашёлся воплем Мэлвин и вновь взмахнул тяжёлым носком. Шеф Рендольф отклонился назад и тоже выпустил руку Барби. Барби перехватил верх носка, вздрогнув, когда под весом шара внутри, остаток его обмотался вокруг его запястья. Он резко дёрнул и сумел вырвать у Мэла Ширлза его самодельное оружие. В тот же миг повязка со лба Мэла соскользнула ему прямо на очки, ослепив парня, словно на заказ.

— Ни с места! Стоять! — закричала Джеки Веттингтон. — Арестованный, прекратите сейчас же! Последнее предупреждение!

Барби почувствовал, как ему между лопаток упёрся маленький кружочек. Видеть он не мог, но и без того понял, что Джеки взяла его на мушку. «Если она в меня выстрелит, именно туда войдёт пуля. А она может выстрелить, потому что в маленьком городке, где большое происшествие всегда в диковинку, даже профессионалы становятся любителями».

Он выпустил из руки носок. Он глухо звякнул, ударившись об линолеум тем, что было в него вложено. Он поднял руки.

— Мэм, я уже бросил эту штуку! — позвал он. — Мэм, я безоружен, опустите, пожалуйста, ваш пистолет!

Мэлвин смахнул набок со лба ослабленную повязку. Она размоталась, повиснув у него на спине, словно хвост тюрбана какого-то свами. Он дважды ударил Барби: сначала в солнечное сплетение, а потом «под ложечку». На этот раз Барби не подготовился, и воздух вырвался из его лёгких с хриплым звуком ПАХ. Он согнулся, а потом и опустился на колени. Мэл ударил кулаком ему по загривку — а может, это был Фрэдди; насколько понимал Барби, это мог быть и сам Бесстрашный Вождь лично — и он распластался на полу, свет утончился чуть ли не до полнейшего исчезновения. Кроме того места, где был отбит кусок линолеума. Его Барби видел очень хорошо. Фактически, с захватывающей дух чёткостью, а почему бы и нет? Выбоина была в каком-то дюйме от его глаз.

— Стоп, стоп, прекратите его бить! — голос долетал с огромного расстояния, но у Барби не было сомнений, что принадлежит он жене Расти. — Он же лежит, он уже безопасен, разве вам не ясно?

Вокруг него в каком-то хитроумном танце мелькали подошвы. Кто-то наступил ему на зад, перецепился, вскрикнул: «Ой, бля!», а потом его ударили в бедро. Все это происходило очень далеко. Позже будет больно, но именно сейчас всё было не так уж и плохо.

Чьи-то руки вцепились в него, поддёрнули вверх. Барби старался поднять голову, впрочем, легче было просто позволить ей висеть. Его потащили по коридору к последней камере, зелёный линолеум мелькал у него между ног. Что там Дентон говорил наверху? «Апартаменты ждут?»

«А впрочем, я сомневаюсь, чтобы там подавали мятные подушечки или практиковали регулярную смену постельного белья», — подумал Барби. Но это его не волновало. Он всего лишь желал остаться в одиночестве и начать зализывать свои раны.

Перед самой камерой кто-то упёрся ему в зад ботинком, чтобы добавить ускорения. Он полетел вперёд, задрав правую руку, чтобы уберечь лицо перед столкновеньем с зелёной шлакоблочной стеной. Старался также поднять и левую, но она так и оставалась безжизненной от локтя и ниже. Голову, однако, он умудрился защитить, что уже неплохо. Его отбросило от стены, он покачнулся и вновь упал на колени, на этот раз возле топчана, словно прежде чем на него завалиться, хотел совершить молитву. За спиной громыхнули, замыкаясь, двери камеры.