Под куполом

— О'кей, думаю, я получил всё, что надо.

Никаких дополнительных вопросов, касающихся хода событий во времени или его «утреннего патрулирования»; даже предложения написать рапорт Джуниору (что было к лучшему, потому что писание сейчас неизбежно откликнулось бы ему болью в голове). Рендольф наклонился вперёд выключить магнитофон.

— Благодарю, Джуниор. Почему бы тебе не отдохнуть остаток дня? Пойди домой и отдохни. У тебя измученный вид.

— Я хотел бы присутствовать сэр, когда вы его будете допрашивать. Барбару.

— Не следует тебе беспокоиться, что пропустишь сегодня что-то. Мы дадим ему время повариться в собственном соку. Это идея твоего отца, и она очень правильная. Допрашивать его начнём завтра днём или вечером, и ты тоже будешь присутствовать. Даю тебе слово. И допрашивать мы его будем решительно.

— Да, сэр. Хорошо.

— Никаких тех штучек с «мирандой»[299].

— Ясно, сэр.

— И, благодаря Куполу, никто его не передаст окружному шерифу. — Рендольф взглянул на Джуниора. — Всё будет как в той поговорке: «Что случилось в Лас-Вегасе, должно остаться в Лас-Вегасе».

Джуниор не знал, что ему на это ответить: «да, сэр» или «нет, сэр», потому что не имел понятия, о чём этот идиот за столом сейчас болтает.

Рендольф ещё мгновение или дольше так же с намёком смотрел на Джуниора, словно желая убедиться, что они поняли друг друга, а потом вдруг всплеснул ладонями и встал.

— Иди домой, Джуниор. Ты немного переволновался.

— Да, сэр, есть такое. Думаю, я пойду. Отдохну, то есть.

— У меня в кармане лежала пачка сигарет, когда меня погружал в воду преподобный Коггинс, — произнёс Рендольф тем сердечным тоном, которым делятся любимыми воспоминаниями. Он обнял Джуниора за плечи, провожая его к дверям. Джуниор сохранял на лице почтительное, заинтересованное выражение, хотя готов был, чуть ли не плакать под весом этой упитанной руки. Словно несёшь на себе галстук из мяса. — Они испортились, конечно. И я никогда больше не купил себе ни одной пачки. Спасённый от дьявольского зелья Сыном Господним. Разве не благодать Божья?

— Чудеса, — сподобился Джуниор.

— Бренда и Энджи получат самое большое внимание, конечно, и это нормально — выдающаяся жительница города и молодая девушка, у которой вся жизнь была ещё впереди, но преподобный Коггинс тоже имел своих приверженцев. Не говоря уже о большом количестве прихожан, которые любили его.

Уголком левого глаза Джуниор видел пухлую ладонь Рендольфа. Ему подумалось, а как бы повёл себя Рендольф, если бы он вдруг укусил его за эту руку. Может, даже отгрыз бы на фиг какой-то из его толстых пальцев и выплюнул на пол.

— Не забываем и о Доди, — он сам представление не имел, зачем это произнёс, но оно подействовало. Рука Рендольфа упала с его плеч. Человека словно громом ударило. Джуниор понял, что тот просто забыл о Доди.

— О Господи, — проскулил Рендольф. — Доди. А кто-нибудь звонил Энди, сообщал ему?

— Не знаю, сэр.

— Твой отец должен был бы, точно?

— Он чрезвычайно поглощён заботами.

Это было правдой. Большой Джим сидел дома, в кабинете, и писал план своей речи на городском собрании вечером в четверг. Той, которую он объявит как раз перед голосованием жителей города за предоставления чрезвычайных полномочий совету выборных на время, пока будет длиться кризис.

— Наверное, я сам ему позвоню, — сказал Рендольф. — Хотя, вероятно, лучше мне сначала об этом помолиться. Хочешь стать на колени вместе со мной, сынок?

Джуниор лучше бы сам себе в штаны налил бензина и произвёл поджог собственных яиц, но вместо этого произнёс:

— Говорите с Богом один на один, и вы яснее услышите Его ответы. Так всегда говорит мой отец.

— Хорошо, сынок. Это дельный совет.

Не ожидая, пока Рендольф успеет ещё что-то сказать, Джуниор выпорхнул сначала из кабинета, а потом и из полицейского участка. Он пошёл домой, погруженный в мысли, опечаленный потерей своих подружек, думая, не случится ли ему найти кого-нибудь другого. А ещё лучше несколько.

Под Куполом все возможно.

15

Пит Рендольф честно старался молиться, но слишком много всякого разного взрывало ему мозг. Кроме того, Господь помогает тем, кто помогает себе сам. В Библии этого нет, думал он, но всё-таки так оно и есть. Он позвонил Энди Сендерсу на мобильный, найдя его номер на стене, в списке, пришпиленном к доске объявлений. Надеялся, что ему никто не ответит, но тот откликнулся уже на первый гудок — разве оно не всегда так случайно?

— Привет, Энди. Это шеф Рендольф. У меня довольно неприятные новости для вас, мой друг. Наверное, вам лучше сесть.