Под куполом

Джуниор подступил к Барби, но прежде чем он успел дотронуться до его поднятых запястий, Барби спрятал руки за спиной и обернулся. Расти с Линдой все ещё оставались на полу, Линда продолжала обнимать мужа за грудь удерживающим захватом.

— Вспомни, — кивнул Барби фельдшеру, в то время как на нём замыкались пластиковые наручники, затягиваясь все туже и туже, плотнее, пока не врезались в тонкую кожу немного выше ладоней.

Расти встал. Линда старалась его удержать, но он оттолкнул собственную жену, кинув на неё такой взгляд, которого она от него раньше никогда не видела. В нём присутствовала суровость, Укор, однако также и печаль.

— Питер, — произнёс он, а когда Рендольф начал отворачиваться, повысил голос до крика. — Я это тебе говорю! Посмотри на меня, когда я это делаю!

Рендольф обернулся. С каменным лицом.

— Он знал, что вы заявитесь сюда за ним.

— Конечно, да, — сказал Джуниор. — Может, он и сумасшедший, но совсем не глупый.

Расти на него даже не взглянул.

— Он показал мне свои руки, лицо, задрал майку и показал свой живот и спину. На нём нет никаких царапин, разве что появится синяк после подлого тычка Тибодо.

Подал голос Картер:

— Три женщины! Три женщины и проповедник! Он заслужил этого.

Расти не отводил взгляда от Рендольфа.

— Это полный бред.

— Со всем моим уважением, Эрик, это не твоя парафия, — засунул в кобуру и застегнул пистолет Рендольф. К всеобщему облегчению.

— Это так, — согласился Расти. — Я просто лепило, не коп, и не законник. И я тебе говорю: если у меня случится оказия осмотреть его вновь, когда он будет находиться у вас в камере, и у него окажутся побои и царапины, пусть тогда тебе помогает Бог.

— И что ты такого сделаешь? Позвонишь в Союз гражданских прав[296]? — спросил Фрэнк Делессепс. Губы у него были белыми от злости. — Этот твой дружок забил насмерть четверых людей. У Бренды Перкинс сломана шея. Одна из девушек была моей невестой, он её сексуально домогался. Вероятно, и после смерти, а не только до неё, так оно выглядит.

Толпа, которая полностью рассеялась после выстрела, а потом сдвинулась поближе, чтобы лучше видеть, что происходит, выдала испуганный стон.

— Это его ты защищаешь? Тогда и тебе нужно сидеть в тюрьме!

— Фрэнк, заткни пасть! — крикнула Линда.

Расти посмотрел на Фрэнка Делессепса, мальчика, которого он лечил от ветряной оспы и кори, выводил у него вшей, которых тот насобирал себе полную голову в летнем лагере, лечил ему сломанный во время пробежки на вторую базу запястье, а однажды у него, ещё двенадцатилетнего, был довольно тяжёлый случай поражения ядовитым плющом. Очень мало находил он общего между тем мальчиком и этим парнем.

— Ну, а если меня закроют? Что тогда, Фрэнки? Что будет, если у твоей матери вновь случится приступ острого холецистита, как в прошлом году? Я буду лечить её в тюрьме в разрешённое для свиданий время?

Фрэнк выдвинулся вперёд, подняв руку, чтобы его то ли схватить, то ли стукнуть. Джуниор её перехватил.

— Он своё получит, не переживай. Каждый, кто на стороне Барбары, своё получит. Всему своё время.

— Итак, в разные стороны? — Расти говорил искренне удивлённым голосом. — О каких это вы сторонах здесь базарите? Это вам не футбольный матч.

Джуниор улыбнулся так, словно знал какую-то тайну.

Расти обратился к Линде:

— Это твои коллеги такое говорят. Тебе это нравится?

Какое-то мгновение она была не в состоянии поднять на него глаза. Потом, через силу, посмотрела.

— Они обезумели, вот и все, и я их не обвиняю. Потому что я тоже едва не обезумела. Четыре человека, Эрик, разве ты не расслышал? Он убил их и почти наверняка изнасиловал, по крайней мере, двух из тех женщин. Я помогала разгружать их с катафалка у Бови. Я видела пятна.

Расти покачал головой.

— Я весь день с утра с ним рядом, я вижу, как он помогает людям, а не мучит их.

— Не спорь, — произнёс Барби. — Перестань, парень, ты же большой. Это не тот…

Джуниор ткнул его под ребра. Жёстко.

— Ты имеешь право на молчание, говноед.

— Он это сделал, — сказала Линда. Она потянулась к Расти, увидела, что тот не собирается взять её руку, и безвольно её опустила. — Они нашли его армейские жетоны в руке Энджи Маккейн.

Расти молчал. Он только смотрел, как Барби тычками ведут к машине шефа и замыкают на заднем сидении с так же закованными за спиной руками. Был только один миг, когда глаза Барби поймали взгляд Расти. Барби покачал головой. Только раз, но резко и твёрдо.

И тогда его увезли.

В фойе застыла тишина. Джуниор и Фрэнк поехали с Рендольфом. Картер, Джеки и Фрэдди Дентон садились во вторую полицейскую машину.

Линда стояла и смотрела на своего мужа: умоляюще, и вместе с тем сердито. Потом сердитость из её глаз исчезла. Она пошла к нему, подняв руки, желая, чтобы он её обнял, хотя бы на несколько секунд.

— Нет, — сказал он.

Она остановилась.

— Что с тобой не так?

— Что с тобой не так? Ты не видела, что здесь только что произошло?

— Расти, она сжимала в руке его армейские жетоны!

Он медленно кивнул.

— Весьма предусмотрительно, тебе не кажется?