Под крышами Парижа

Энн наплевать, кто именно будет ее трахать… раскинулась, будто капкан поставила, и ждет первого попавшегося ротозея. Сид запрыгивает на нее, и пружина срабатывает. Энн обхватывает его руками и ногами, точно в тиски берет… задница приподнимается в рабочее положение. Инструмент у Сида напоминает дубинку для усмирения лошадей и мулов, но ей сейчас именно такой и нужен. Пара движений, и ненасытное чрево поглощает его целиком и полностью. Эрнест устремляется к треноге и торопливо отщелкивает кадр за кадром. Зад Сида подпрыгивает, как у жокея.

— Боже! — вскрикивает Энн через минуту. — Я вот-вот кончу. Кто-нибудь… дайте же пососать…

Я еще не настолько тронулся, чтобы давать свой единственный член ополоумевшей сучке… он у меня на всю жизнь, и я не собираюсь им рисковать — отхватит половину, и что тогда? Энн тянется ко мне… я отступаю… она кричит что-то Эрнесту. Он тут как тут, всегда готов… засовывает в самую глотку, и стерва довольно урчит. По лицу Эрнеста видно, что бедняга уже осознал свою ошибку, но делать нечего, назад ходу нет.

— Ради бога, — хрипит он, обращаясь к Сиду, — постарайся, чтобы она кончила… пожалуйста!

Хватает ее груди и начинает тискать, пока соски не становятся почти фиолетовыми. Сид засунул пальцы ей в задницу, и каждый раз, когда он вворачивает их глубже, Энн взвывает и пытается заглотнуть Эрнеста целиком. А потом… бац… бац… бац… Один за другим… Сид, Энн и Эрнест.

Энн держит Сида в тисках, пока не выжимает его досуха. Теперь она готова отпустить и Эрнеста, но тот продолжает мочалить над ее ртом.

— Какого черта? — спрашивает, удивленно глядя на него, Сид. — Что ты хочешь? Нассать ей в рот?

— Именно, — говорит Эрнест, и Энн моментально, с невероятной для женщины ее размеров быстротой вскакивает.

Всем пора взять паузу, выпить… Эрнест возится с камерой. У Энн появляются кое-какие идеи насчет карточек, которые ей хотелось бы заполучить. Прежде всего как она отсасывает у каждого из нас.

Нет ничего проще. Раскладываем ее на столе и становимся в очередь. Я первый. Занимаю место у края стола, Энн переворачивается на живот, открывает рот и обнимает меня за задницу. Губы ее сжимаются, и я уже готов забыть о картинках и всем остальном. Поворачиваюсь к Эрнесту.

— Послушай, к черту фотографии… давай просто оттянем ее в свое удовольствие. Дай мне хотя бы полчасика в спальне, а потом делай что хочешь.

Предложение не проходит. Даже Энн против. Ей нужны снимки и как можно больше.

Следующий на очереди Сид. И надо же, в кои-то веки у него не стоит. К счастью, Энн быстро приводит его в порядок. Свешивается со стола и целует ему яйца, потом облизывает живот, бедра… К тому времени, когда Эрнест докладывает о готовности аппарата, Сид тоже готов. Последний штрих — Энн оттягивает кожу с головки, прочищает ствол языком… и пошло.

Аппетит у нее только распаляется… это видно уже по тому, с какой жадностью она тянет к себе Эрнеста. И очередная идея: она ляжет на живот, а он пусть стоит над ней и трясет яйцами над самыми губами. Судя по выражению лица, у Эрнеста есть некоторые сомнения относительно безопасности такого проекта. Понять его можно — уж больно горячо сучка взялась задело. И все же, поразмыслив, он уступает. Яйца у него большие, сразу оба в рот не влезут, и если даже она откусит одно, второе все же останется. Энн откидывает голову, и Эрнест осторожно, как будто кладет вишенку на торт, опускает яйцо в раскрытые губы. Она дрочит ему обеими руками… ноги раскинуты… задница ерзает по столу…

До меня вдруг с оглушительной ясностью доходит, что ебливая сучка на столе — Энн. Не Таня или ее мать, не шлюшка из разряда тех, что цепляют на улице Артур или Карл, а Энн Беккер, приехавшая из Америки посмотреть Париж. Боже, приходится только удивляться способности этих созданий адаптироваться к новым условиям. Когда я познакомился с ней, она предпочла бы броситься в Сену, чем совершить такое. Вот вам наглядное доказательство того, как полезно путешествовать.

А в голове у Энн рождаются все новые мысли. Говорит, что хотела бы попробовать пососать сразу у двоих. Если только мы с Эрнестом приляжем на диван…

Впервые слышу о таком. Укладываемся с Эрнестом на диван — головы в разные стороны, задницы вместе, мои ноги на его ногах. Энн облизывает мой член, потом посасывает его… берет в рот мой… и наконец, прижав оба пальцами, пытается взять парочку сразу.

Не так-то это легко, но решимости Энн не занимать. Она крутит головой, наклоняется то в одну, то в другую сторону, растягивает губы во всю ширь. Такого блядства я еще не видел, как и такого упорства.

Так или иначе, ее усилия приносят результат, и я готов слить еще до начала основной процедуры. Приподнимаюсь, чтобы лучше видеть. Эрнест тоже садится. Сид настолько очумел от зрелища, что жмет не те кнопки. Энн старается вовсю, сопит и при всем том еще старается тереться грудями о наши яйца.

— Бога ради, — ору я, — если остановишься раньше, чем я кончу, задушу этой самой штуковиной!