Под крышами Парижа

Уводит ее в уголок и начинает подбивать клинья. Эрнест смотрит на них, потом на меня и качает головой.

— Не понимаю я этого… просто не понимаю, — бормочет он. Встряхивает первую попавшуюся коробку, и из нее в ворохе упаковочной бумаги выскальзывает галстук. Рассеянно сует его в карман. — Ты же меня знаешь, Альф.

В этот самый момент Энн издает пронзительный вскрик. Сид завалил-таки ее на пол и в придачу сам уселся сверху.

Платье у Энн задрано вверх, голова скрыта под юбкой, а он пытается стащить с нее трусики. Оголив сочные розовые ляжки, смачно шлепает по ним.

— Не пожелала раздеваться, — объясняет Сид. — А я так считаю, ей не помешает немного разогреться.

— Думала, мы пришли сюда выпить и повеселиться, — хнычет Энн. — Если бы знала, что у вас на уме…

Эрнест начинает устанавливать оборудование, разматывает провода, развешивает лампы. Закрепив камеру на треножнике, наклоняется и, прищурившись, смотрит в окошечко.

— Повозись с ней немного, Сид, взлохмать волосы… Побольше беспорядка… Надо, чтобы все выглядело естественно… как будто в первый раз…

Это ей уже совсем не нравится. Заявляет, что не позволит себя фотографировать. Но Эрнест продолжает проверять освещение, а Сид выполняет указание — лохматит волосы, дергает за какие-то тряпочки…

— Эй, Эрнест, как думаешь, пизду показать? Думаю, ноги надо развести, а ты как считаешь?

— Дай мне побольше живота… так… и груди… нет, одну… приспусти лифчик, пусть болтается. А ты, Альф? Не хочешь поучаствовать?

— Да пошел ты! Чтобы я попал на фото, а потом получил за изнасилование?! Ты хоть представляешь, на что это будет похоже?

Не знаю, что из этого выйдет, но заработать на карточках можно неплохо. Энн лежит на полу, полуголая… Сид рядом — на голове шляпа, в уголке рта сигара… и оба совершенно упитые. Эрнест нажимает наконец на кнопку и получает что-то вроде фотографии. Сид отпускает Энн, но та не встает, а продолжает лежать, размахивая руками и брыкаясь.

— Подумать только… такое… со мной! — скулит она. — Если Сэм узнает… о, если он только узнает! Господи!

— Пусть себе поваляется, лишь бы не шумела, — говорит Эрнест, открывая бутылку. — Ничего с ней не случится.

Энн не отказывается от стаканчика, когда предлагают, после чего садится, прислонившись к стене. Пытается нас образумить. Женщина в ее положении просто не может позволить себе фотографироваться в таком виде… ну как мы не понимаем! Эрнест клянется, что снимки предназначены исключительно для его частной коллекции… она же сама говорила, что хочет купить камеру и заняться фотографией… Вот аппарат, а вот и мы все…

— Давай выпьем за тебя, — предлагает он. Подсаживается к Энн и начинает ее лапать. Стоять нет сил, поэтому я присаживаюсь с другого боку. Пропускаем еще по одному, и она уже не сопротивляется, когда мы задираем платье на живот. Суем руки ей между ног и предлагаем взамен поиграть с тем, что имеем.

— Ладно, — соглашается вдруг Энн. — Можете снимать. Ставит стакан между ног и тянется к нашим ширинкам.

Первым выскакивает мой приятель, дружок Эрнеста высовывается следом за ним. Мне есть чем похвастать, да и у Эрнеста не стручок. Сид, улучив момент, давит на кнопку. Я уже так пьян, что и не знаю, хочу я запечатлеть сию красоту для будущих поколений или нет.

— Разденьте меня, — требует Энн и укладывается нам на колени.

Дальнейшее воспринимается смутно. Стоит повернуться, как прямо в лицо щелкает чертова камера. Сид путано объясняет, что в ней есть некое устройство, задерживающее срабатывание механизма, так что тот, кто нажимает кнопку, успевает и сам предстать перед объективом. Впрочем, детали меня не интересуют.

Едва стаскиваем с Энн платье, как она набрасывается на оба члена. Так ей неймется, что даже не ждет, пока мы разденемся. Пока Эрнест стягивает с нее чулки, сучка переворачивается на живот, рвет мою ширинку и тычется лицом… облизывает яйца, хватается за член, а потом засовывает его в рот, точно леденец.

— Пощупай меня сзади! — кричит она Эрнесту. — Хорошенько!

Раскидывает ноги… показывает все, что у нее там спрятано. Эрнест щекочет между бедрами, засовывает в дырку пальцы. Энн трется грудями о мои ноги… вертит головой, как будто хочет заползти в штаны, а потом вдруг вскакивает и трясет перед нами задницей, словно танцует хулу.

— Вернись, блядь! — ору я.

Бесполезно. Пытаюсь схватить за ногу… Энн убегает к дивану. Прыгает на него, поворачивается брюхом кверху, разводит ноги и показывает нам свою пизду. Хочет, чтобы ее трахнули, хочет почувствовать кол под задницей и вовсе не стыдится сообщить нам о своем желании. Растягивает края… трет пальцами расщелину… Если из такой дырищи потечет, тут уж без водосточного желоба не справиться… из ее джунглей хлынет река сока… река, которая напитает цветочки, произрастающие на заднице.

Сид успел раздеться и прибывает к дивану одновременно с Эрнестом.

— Не трогай ее, приятель, — предупреждает Сид. — Даже не пытайся трахнуть ее, пока на тебе штаны… Вот увидишь, промокнут так, что тебе придется их сжечь. Давай сделаем так: ты готовься, а я пока сам ее вздрючу.