Под "крылом" Феникса

Разговор Динху и его собеседника был прерван громким стуком в дверь.

– Кто там?

На пороге показался вооружённый человек, одетый в жреческое одеяние, накинутое поверх доспехов. Ван-Ё из-под кровати были видны только его подбитые гвоздями военные сандалии.

– Меня прислал преподобный брат Ноланг. Он велел передать, что негодную девку поймали.

– А её любовника? Вы захватили этого негодяя!?

Жрец замялся, молчаливо переминаясь с ноги на ногу и, наконец, выдавил из себя:

– Нет, высокопреподобный брат. Ему удалось уйти.

– Как!? Вас там было почти пятьдесят человек, и вы не смогли поймать одного!? О-о, всеблагая и премудрая Богиня!!! – в ярости взвыл Динху, вскочив со скамьи.– Ну почему ты наградила меня такими помощниками?! Что ты стоишь тупоумный баран! Беги к Нолангу и передай ему, чтобы он и остальные не смели показываться мне на глаза, до тех пор, пока не поймают этого грязного святотатца! Пошёл вон!

Верховный жрец, в ярости мерил шагами комнату из угла в угол, ругаясь при этом не хуже заправского наёмника. Ван-Ё же лежал в своём убежище, ни жив, ни мёртв. Иногда его начинала колотить крупная дрожь. Боясь, что она выдаст его, он с силой вцепился пальцами в ложе.

– Может быть, стоит призвать на помощь силу богини? – спросил брат Мозерс, пытаясь хоть как-то успокоить разъярённого Динху.

– Я бы призвал,– ответил тот,– но, как ты знаешь, заклинания отнимают много сил, а мне завтра нужно быть бодрым и сильным. К тому же, здесь, под сводами храма Сонма Богов я не смогу воспользоваться моим даром. Богиня поможет лишь за его пределами.

– Ну, тогда остаётся уповать только на воинов брата Ноланга.

Динху перестав метаться по комнате, остановился.

– Ладно. Кажется, ты прав, досточтимый Мозерс. Да простит мне богиня мою несдержанность. Пойдём, посмотрим, что делают эти бездельники.

Лёжа под кроватью Ван-Е, дождался, когда оба жреца выйдут из комнаты. Когда за дверью стихли их шаги, он с трудом разжал сведённые судорогой пальцы и выбрался из своего укрытия. Его одолевала слабость.

Кое-как поднявшись на ноги, слегка пошатываясь, он пересёк комнату и влез на подоконник. Он прислушался, но снаружи всё было тихо. Видимо, преследователи отправились разыскивать его в других местах. Тогда он спрыгнул с окна на землю и торопливо направился прочь от храма.

[1] Счёт сменяемых каждые два часа караулов шёл от полуночи, и час четвёртой стражи соответствовал восьми часам привычного нам времени.

Глава 12

Тенистые сады и рощи, прилегающие к предместьям Дациня, посреди зелени которых, утопали в роскоши загородные дома и поместья столичных вельмож, были наполнены небывалым шумом. Повсюду слышались человеческие голоса, раздавалось ржание лошадей, скрипели колёса тяжелогружёных повозок. На полянах между деревьями, разбивая палатки и топча траву своими сандалиями и сапогами, сновали ратники.

Необходимые для построек доски и дрова доставлялись из близлежащих хозяйственных имений местной знати. И всё равно откуда-то из самой чащи доносился вороватый стук топора, хотя рубить плодовые деревья воинам было строжайше запрещено.

Кони кливутов, выпущенные свободно бродить по округе назло хозяевам садов, мягкими губами подбирали с травы опавшие яблоки и груши. А чтобы домоправители или сторожа не посмели поднять руку на скакунов, за ними присматривали вооружённые слуги благородных воинов.

Для участия в похоронах Лин Ту-Линга к Дациню было стянуто не менее сорока тысяч воинов, добрую половину которых составляли кливуты. Несмотря на то, что покойный владыка в последние годы своего царствования сделал ставку на пехоту, они по-прежнему оставались главной ударной силой имперского воинства.

В отличие от простых ратников, служивших шесть лет, кливуты были обязаны отслужить в армии не менее восьми и являться на службу на коне и со своим оружием. Кроме того, многие кливуты брали с собой одного-двух вооружённых слуг. В своё время коттеры здорово проредили ряды «благородных» ченжеров в битве у Длани Света.

Джучибер вместе с Щербатым вбивал в рыхлую землю колья их палатки. С другой стороны, палатку натягивали Кендаг и Таохэ. Остальные бойцы из их десятка занимались другими делами. Кто-то пошёл за водой, а кто-то отправился набрать спелых плодов к ужину. Закончив установку палатки, все четверо уселись передохнуть возле составленных в козлы совен.

– Хотел бы я знать, какого беса нас заставили ставить эти дурацкие палатки? – недовольно проворчал Таохэ. Он полагал, что имел полное право на обсуждение поступков начальства, ибо прослужил в армии дольше всех присутствующих.– Не иначе, как наш тайчи рассчитывает пробыть здесь не менее седмицы.

– Значит, у него есть на это все основания,– откликнулся Кендаг.