Под "крылом" Феникса

Следующий отпуск они могли «заработать» только лишь через десять дней. Кендаг собирался показать Джучиберу ещё несколько диковин, но писец Приказа, ведающий делами сабрака, уже составил списки увольняемых, и к немалому огорчению тайгета их имена в нём не числились. После долгого, полного туманных намёков, разговора, писец дал понять, что он готов включить более достойных людей в свой список. Но при этом, естественно, возникали дополнительные расходы на пергамент, калам и чернила.

Кендаг, подсчитал имеющиеся у них с Джучибером деньги, которых явно не хватало, чтобы обеспечить себе очередной отпуск, а до выплаты жалования оставалось целых восемь дней. Следовало что-то предпринять, но сделать он так ничего не смог, ибо на следующее утро все находившиеся в Панченском лагере войска были подняты по тревоге.

Причиной же, поднявшей на ноги войска по всей Империи Феникса, стало известие о том, что душа владыки Ченжера богоравного государя Лин Ту-Линга, наконец-то покинула его измученное болезнью и ранами бренное тело и вознеслась в небесные чертоги богини Уранами.

В Панченский лагерь из Дациня прибыл гонец с указом отправить из каждого подразделения часть воинов для участия в предстоящей траурной церемонии. Остальные войска должны оставаться на месте, и на всякий случай быть готовыми к немедленному выступлению. Военачальники собрались на совет в здании войскового Приказа.

После долгих и упорных споров было решено, что для отправки в столицу на похороны государя, Первый и Второй габары имперской пехоты выделят из своего состава по одному сабраку. Вместе с ними отправится половина всех кливутов и две тагмы воинов Братства Богини. Сидуганские лучники и лёгкоконные наёмные стрелки останутся в лагере.

Выстроенные на главной площади лагеря отряды терпеливо ожидали возвращения своих командиров. Утренняя прохлада постепенно сменялась дневным зноем, и солнце стало довольно-таки ощутимо припекать неподвижно застывшие ряды воинов.

Джучибера, как и многих других раздражало это бесполезное стояние. Он, то и дело нетерпеливо переминался с ноги на ногу, изредка бросая косой взгляд на стоящего рядом с ним Кендага. Тот выглядел совершенно спокойным, и со стороны казалось, что тайгету всё нипочём. Лишь капли пота, стекающие из-под шлема по лбу и щекам, показывали, что ему тоже приходится нелегко.

Наконец, показался идущий в сопровождении тагмархов, тайчи Шибэр. Он остановился напротив строя, снял с головы увенчанный перьями шлем и, напрягая голос, отрывисто произнёс:

– Внимание! Слушай приказ! Воины, вам оказана небывалая честь. Из всего габара именно наш славный сабрак выбран для участия в торжественных похоронах почившего богоравного владыки Лин Ту-Линга. Они должны состояться в Дацине через пять дней. Воины! – тайчи возвысил голос,– если мы опоздаем прийти на совершение траурного обряда, то этим проявим кощунственное неуважением к памяти того, кто водил нас в победоносные походы и покроем позором наши головы. Поэтому мы должны немедленно выступить в поход. На сборы даю два часа. Ментархам и десятникам проверить оружие и снаряжение воинов. У кого, что есть негодное – заменить! Начальникам тагм доложить о готовности к выступлению. Всё! Шевелитесь!

Закончив говорить, Шибэр повернулся и направился к своей палатке. Над площадью зазвучали резкие слова команд. Подгоняемые грозными окриками начальников, ратники спешили в своё расположение.

Однако прошло не менее трёх часов, прежде чем тайчи Шиберу доложили о готовности к походу. Всем трём тагмархам пришлось выслушать немало проклятий, ругани и оскорблений от разъярённого задержкой командира сабрака. Его несколько успокоило известие о том, что соседи из Первого габара всё ещё не собрались.

Хотя они должны были отправиться все вместе, тайчи Шибер не собирался их дожидаться. Он приказал своим подчинённым немедленно выступить в путь, со злорадством представляя себе, какой нагоняй получит его соперник. К тому же, отставшим придётся глотать пыль, поднятую идущими впереди.

Правда, сначала пришлось глотать пыль самому тайчи, едущему на коне во главе колонны своих воинов. Начальник, стоящего у ворот караула, ехидно сообщил Шибэру, что обе тагмы Братства Богини ещё час назад покинули лагерь. В неподвижно застывшем воздухе над дорогой всё ещё висела пыль, поднятая сандалиями послушников и сапогами наёмников.

Тайчи понимал, что догнать их не было никакой возможности, ибо воины Братства не обременяли себя повозками, неся своё оружие и припасы на собственных плечах и спинах. В отличие от них, за каждой тагмой имперской пехоты, по дороге катился десяток повозок, в которых было сложено наиболее тяжёлое вооружение и припасы. Шибер надеялся, что благодаря этому, его люди меньше устанут и прибудут в Дацинь не такими измотанными, а значит на предстоящей церемонии, они будут лучше выглядеть по сравнению с бойцами Братства Богини.

Глава 9