Под "крылом" Феникса

Неимоверным усилием воли Сюманг заставил себя разжать губы и проглотить лекарство, которое совал ему один из лекарей. Он сделал это лишь ради того, чтобы его хоть на часок оставили в покое. Поэтому сразу после приёма зелья Сюманг притворился, что его тянет ко сну. Лекари ещё раз ощупали и осмотрели больного, после чего вместе со священником покинули палатку.

Сюманг остался один. Он слегка приподнялся на наваленные под голову подушки, устраиваясь поудобнее. Вот теперь можно поразмышлять о Кендаге и других, более важных вещах без помех. Его угнетала мысль о том, что он и его люди так опростоволосились и упустили одного из самых злейших врагов нефритового престола. Подумать только – лучшие ищейки империи обшарили почти весь Тайгетар, искали Кендага в разных глухих углах, а оказывается – он прятался у них под самым носом!

Ещё его заботило то, что повелитель, которому он оказал столько услуг, даже не соизволил справиться о здоровье «ушей и глаз государевых». Неужели он потерял благоволение владыки? Впрочем, это было не так уж страшно.

Во-первых, князь Чже Шен, в руках которого сосредоточена истинная власть, по-прежнему благоволит Сюмангу. Во-вторых, большинство его недоброжелателей осталось в столице, а он здесь – в воинском лагере, под боком государя. Ну, а те, кто сейчас находятся рядом с повелителем, ему не противники, ибо Сюманг никогда не лез в дела военных, а они в свою очередь не совали нос в дела Тайной Стражи.

В конце-то концов они делали общее дело – искореняли врагов Империи Феникса. Тупоумные вояки могли сколько угодно тешиться виденьем призрака власти. Он-то, как и князь Чже Шен понимал, что истинное величие держится не только на грубой силе.

Правда, некоторое время стал вызывать опасение молодой Ван-Ё. Слишком уж высоко взлетел птенчик, оперился. Но Сюманг вовремя подравнял ему крылышки. Нынче его молодой заместитель получил задание от самого государя. Так, пустяк – всего на всего убрать самого Динху! Ну, а сие дело, не много, ни мало, было равносильно изощрённому самоубийству…

Сюманг сумел ненавязчиво внушить повелителю мысль, что такое необычное предприятие может увенчаться успехом, если за его осуществление примется лучший из лучших – Ван-Ё. И-Лунг с воодушевлением воспринял возможность лишить мятежников их духовного главы.

Князь Чже Шен, видимо имея какие-то собственные виды на Ван-Ё, выступил против этой бессмысленной с его точки зрения затеи, но не сумев переубедить И-Лунга, отступился. Таким образом, судьба молодого человека была предрешена. Ему предстояло стать героем во цвете лет – то есть пасть в неравной схватке с врагами нефритового престола.

Сюманга несколько удручало то, что, отправляясь на заведомо невыполнимое задание, Ван-Ё прихватил с собой старшего пристава Химчена – единственного человека, которому мог доверять начальник Тайной Стражи. Кто-кто, а уж Химчен-то никогда не подводил его. К тому же, пожилой, умудрённый жизненным опытом соглядатай, никогда не искал власти или большего куска, чем мог проглотить.

Сюманг знал, что венцом стремлений Химчена было небольшое поместье, где-нибудь под Дацинем или Аланем, в котором тот смог бы спокойно коротать свою старость. Потому-то он искренне сожалел о нём. Впрочем, не бывает такого, чтобы можно было достичь чего-нибудь просто так, ничем не пожертвовав. Ну, что же – пусть жизнь старшего пристава Химчена будет этой маленькой жертвой, принесённой во имя его – Сюманга спокойного благополучия.

Предаваясь размышлениям, Сюманг не заметил, как погрузился в сон. Проспал он довольно долго, а когда проснулся, то к своему немалому удивлению почувствовал себя гораздо лучше. Он осторожно попробовал сглотнуть и пошевелить губами. Боли ни в голове, ни в горле не ощущалось. Видно, та гадость, которой его накануне напоили лекари, действительно была целебной.

Сюманг удовлетворённо хмыкнул и осторожно оторвал голову от подушки. Головокружения не было. Его настроение улучшалось с каждой минутой. Он полежал ещё немного и, собравшись духом, решительно приподнялся и сел на постели.

– Эй, кто-нибудь,– позвал слабым голосом. В ответ на его призыв полог палатки откинулся и в проёме показалось лицо одного из лекарей. При виде сидящего на постели Сюманга, он заохал и, подскочив к ложу, принялся подкладывать тому подушки под спину. Следом за ним, показался второй, который держал в руках чашу с целебным настоем.

Теперь Сюманг без малейшего колебания принял подозрительное варево, после чего почувствовал, как его вновь неудержимо клонит ко сну. Он пытался было протестовать, но оба лекаря уже укладывали его обратно на ложе.

На этот раз Сюманг проспал гораздо дольше, чем в предыдущий, но зато, когда он очнулся, то почувствовал себя вполне здоровым. Больше всего ему хотелось есть, о чём он недвусмысленно дал понять лекарям, ожидавшим его пробуждения. Пока один из них снимал повязку с головы и шеи начальника Тайной Стражи, другой распоряжался об обеде. Вскоре двое слуг установили перед ложем Сюманга низкий столик с кушаньями, которые должны были подкрепить силы больного.