Под крыльями Босфор

Снова взлет, набор высоты. Только я начинаю действовать еще на рулении. Открываю замок, выглядываю в маленькую щель. Снова не вариант с покиданием самолета. Вокруг дома, дома и дома. А народу-то сколько! Стоят, глазеют. Откуда столько? И где мы, интересно. Ладно, ждем.

После взлета снова выглядываю и чертыхаюсь. Нет, не выпрыгнуть, снова строения под нами. Да и высоко уже летим, и скорость набрали. На глазок где-то под сотню километров в час будет. Это меня по земле тонким слоем размажет.

Изворачиваюсь ужом, ползу в хвост. Тросы зашевелились, задергались. Это из-за моего ползания центровка изменилась. Да и ладно. Сейчас вы все равно ничего сделать не сможете. А вот я смогу. Потому что сообразил, что делать.

Там, где я раньше находился, обшивка фюзеляжа фанерная, а вот дальше к хвосту все полотном обтянуто. И расстояния между шпангоутами и стрингерами все больше, появляется возможность протиснуться наружу. Только вот протискиваться сейчас никакого резона нет.

Возвращаюсь чуть назад или вперед, кому как удобнее. Короче, к прежнему своему месту пробираюсь. Упираюсь спиной в пол и ногами начинаю давить на нижний трос управления. Создаю неполадки в управлении. Самолет тут же клюет носом и начинает снижаться.

Пилот пытается исправить ситуацию, ногами чувствую возросшие давящие усилия на тросе. Но у меня ноги-то по любому сильнее, чем у него руки.

Желудок взлетает к горлу, хорошо, что в нем ничего нет. Самолет проседает вниз, теряет высоту. А я уступаю чужому давлению и отпускаю трос. Самолет сразу прыгает вверх. Это пилот не успевает среагировать и усилия на ручке переложить. Бедный мой пустой желудок. А самолет уходит сразу же снова вниз. Дерганый какой-то у него пилот. Это же не я ему помогаю? Я как раз сижу, лежу то есть, тихо. Тихонечко даже. Руками в стрингер вцепился, ногами в стороны раскорячился. Еще не хватало из-за таких вот кульбитов наружу вывалиться. Обшивка-то тканевая, ее ногами или руками пробить, как два пальца об асфальт…

Раскачка по высоте уменьшается на глазах. Это пилот сам с собой сражается. Наконец, побеждает себя и машину, выравнивает полет, и в этот момент я снова давлю на трос. И снова желудок прыгает к горлу. Через несколько долгих мгновений расслабляю ноги, отдаю так сказать управление самолетом немецкому пилоту. Сколько, интересно, мы потеряли высоты за это время? А то, что потеряли, это точно.

Продолжаем дальше в том же духе. В конечном итоге у пилота должна возникнуть здравая мысль об отказе в системе управления рулем высоты, неудержимое желание побыстрее идти на посадку и уже на земле разбираться с возникшей неисправностью…

А вот что тогда делать мне? Что, что? Вываливаться наружу, вот что. Это единственная моя возможность и последний шанс на побег. Страшно? Совру, если скажу, что нет. Конечно, страшно. Еще как. Потому что вполне представляю себе последствия такого моего вываливания наружу из летящего самолета.

Ладно, посмотрим. Какая у него может быть посадочная скорость? Вряд ли больше шестидесяти-семидесяти километров в час. И это в обычном, нормальном полете. А здесь она еще меньше может оказаться. С моей-то помощью. Что еще? Главное, постараться покинуть самолет на небольшой высоте, как можно ниже, перед самым приземлением… Сгруппироваться посильнее… Мячиком прокатиться… Глядишь, останусь в живых. Если повезет. И если мой кульбит никто со стороны не заметит. Что, опять же, маловероятно. Ладно, что я вероятности множу? Как будет, так и будет. Пора снова в управление вмешиваться и высоту терять. Судя по всему, пилот у нас не слишком опытный. А значит, шансы мои на благополучный исход дела возрастают. Если бы еще не этот сопровождающий на месте наблюдателя…

Глава 8

Понадобилось всего лишь еще разок вмешаться в управление, и у этого «герра» наконец-то не выдержали нервы. Стоило только ослабить нажим на трос и убрать ногу (я же тоже не железный), как пилот принял очень правильное (для меня), а главное, своевременное решение идти на вынужденную посадку.

И, зараза этакая, как-то очень уж быстро вниз пошел. Заспешил, заторопился. У меня даже уши заложило, пришлось продувать. Он что, разбиться захотел? Конструкция-то у этого аппарата деревянная, на такие перегрузки явно не рассчитанная. На перекладке рулей на снижение вон как заскрипел всеми шпангоутами и растяжками, а что будет на выводе…

Ударил локтем по полотну перед собой раз, другой, третий. Первых двух раз не хватило, чтобы полотно пробить, только с третьего раза и получилось с ним справиться. Пружинит, зараза.

Постарался заглянуть вперед через получившуюся пробоину, нужно же знать, что там, куда с таким упорством стремится немецкий пилот.

А ему как раз в этот вот момент в голову светлая мысль о выводе из крутого снижения пришла. Да уж, совсем некстати для меня. Ну и начал он выводить самолет, озаренный этой идеей, да так резко, что у меня даже голова наружу вывалилась, и остальная, измученная тяжелым путешествием тушка в пробоину едва не улетела. Так придавило меня перегрузкой на выводе.