Под крыльями Босфор

Прекратил свои попытки утвердиться в вертикальном положении и начал ползком выбираться на берег. Подминаю под себя камыш и таким образом передвигаюсь. Вот когда дно увидел, тогда и встал. Пошел, высоко задирая колени, раздвигая руками стебли перед собой. Торопиться нужно, там же самолет разбился! А в нем бензин – не дай бог полыхнет. Я в этих сухих камышах враз зажарюсь. Будет гриль в кожанке…

Вырвался из плотных зарослей на поляну, замер на границе камышовых зарослей, огляделся по сторонам. Никого из местных пока не вижу. Это хорошо. Потому что выходить на открытое место как-то так… Опасливо, что ли?

Осторожно шагнул вперед, к месту катастрофы. Обломки лежат кучей, самолет как падал на хвост, так и сложился в месте падения компактной горкой. Единственное, что в стороне валяется, так это крылья. От удара он их в стороны разбросал, вместе с моторами.

Нет, уже ничего не полыхнет. А бензин да, журчит из смятого бака, на землю стекает, едкий характерный запах до меня еле-еле долетает. Поэтому полыхнет не полыхнет, гадать не буду. Быстро осмотрюсь тут и буду прочь убираться. Мне оружие нужно, карты, еду бы какую-нибудь для полного счастья найти.

Чуть в стороне два тела лежат. Выбросило? А потому что пристегиваться нужно было! Впрочем, в этом случае это им явно не помогло бы. От кабины ведь только кусочек носовой капсулы остался целым, все остальное просто месиво. Подошел ближе, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Тишина. Ни стонов из-под обломков, ни хрипов. И со стороны никто не шумит, тревогу не поднимает.

Кто это тут у нас? Стрелки. Оба. Жаль, что не мой немец. Наклонился, первым делом из кобуры на поясе покойника пистолет выдернул, передернул затвор, пощелкал предохранителем, разбираясь в конструкции. Вроде бы ничего сложного нет. Сунул его в боковой карман кожанки, сразу как-то на мир стало легче смотреть. Потянулся было сдернуть с этого тела зимнюю куртку, да решил отложить это дело на потом. Сначала общий осмотр и только позже тщательная мародерка. А пока и в мокром похожу, недолго мне терпеть мокрые штаны осталось. Да и не в России мы, не так уж тут и холодно…

Пошел по кругу, хлюпая водой в сапогах, обходя место катастрофы и внимательно вглядываясь в останки самолета. Где-то там мой сопровождающий. Мне бы мое собственное оружие не помешало, наверняка же оно где-то у него. Как и документы. У меня-то в карманах пусто, все выгребли, даже пыли не оставили.

А вокруг все та же тишина. Это хорошо. И с реки через камыши никто не лезет. Ну что? Нужно попробовать в обломках порыться…

Уперся руками в носовой обломок, напрягся, толкнул его от себя, сдвинул немного. Совсем сбросить не получилось, все-таки конструкция не до конца разрушилась, крепко сделана. Цепляется одно за другое. Зато руку в перчатке-краге увидел.

Начал разгребать обломки, оттаскивать-отбрасывать в сторону. Вскоре смог за эту самую руку вытянуть тело. Правда, трудно пришлось – тянул вместе с креслом и куском пола кабины. Этот был как раз пристегнут.

Пришлось возвращаться назад, к ранее обнаруженным телам и обыскивать их полностью. На этот раз подошел к этому делу с полной ответственностью. Выгреб все. Пригодится. И нож нашелся. И даже не один. Заодно и переоделся в сухую одежду, не побрезговал. Им, в отличие от меня, уже ничего не нужно. Распихал все найденное по карманам. Оставлять это дело на потом не рискнул. Мало ли уходить срочно придется? В нагрудном кармане второй куртки целую плитку шоколада нашел, тут же ее на ходу сгрыз и вернулся к обломкам.

Найденным ножом смог перерезать привязные ремни и вытянуть отрытое тело на чистое место. Руки-ноги поломаны, голова разбита, все в кровище, но опознать пилота смог. Оттянул его к тем двум стрелкам, обыскал. Все в отдельную кучку сложил, в мои карманы-то уже ничего не помещается.

Куртку не стал с него стягивать, она вся кровью залита. Потом в обломках его лётную сумку с картой прибрал, через плечо перекинул. Туда же и документы пилота забросил, и все остальные его вещи. Ну и кое-какие мои (да, уже мои).

Затем приступил к поискам «своего» немца. Здесь пришлось повозиться дольше. Он-то почти в серединке обломков оказался. Но докопался, разрезал ремни, потянул за руки и отшатнулся от неожиданности, присел даже на землю. Живой, собака! Но пока без сознания.

Зашипел от боли, потому что уселся прямо на острые обломки. Хорошо еще, что брюки на заднице не прорвал. Наверное. Проколол-то точно. Потом посмотрю.

Зато испуг от острой боли и последующей досады на самого себя сразу прошел. Любопытством и довольством сменился. Вдруг удастся что-нибудь сейчас узнать? Вытянул немца, оттащил к остальным, положил чуть в сторонке.

Обыскал, связал, не стесняясь затянуть веревки покрепче. Ну не буду же я с ним церемониться? Он мне вообще-то не нужен. Если получится, порасспрашиваю, и прощай…

Но сначала нужно раскопки закончить. Свои вещи-то я пока не обнаружил.