Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Но у меня, к сожалению, никаких припасов. Я же посещаю офицерскую столовую… Хотя можно заглянуть в запасы хозяйки, ей они уже ни к чему. – На глаза Кристины набежали слезы, для нее самой собственные слова прозвучали дико и кощунственно из-за истинно арийской «естественности». – Кажется, – сдерживая слезы, упрямо продолжала она, – кое-что у нее есть в погребе, в сарае.

– Позвольте, я сам наведаюсь туда!

– Э, нет, в таких делах мужчинам не хватает смекалки.

– Тогда позвольте вам помочь?

Они вышли во двор. Сарай темнел в глубине сада, далеко от часового, который расхаживал перед калиткой. Шеер, уже скрытый от постороннего глаза деревьями и кустами, обнял Кристину и прошептал ей тихонько:

– Сердечный привет тебе от Владислава.

– Ой, наконец-то! Я так беспокоилась…

– Ну а как твои дела? Как тут все сложилось?

– Сначала подозревали, потом вроде бы успокоились, но чувствую, не совсем. Хейниш и абверовский майор Штюбе решили, что Мюллера убил «гауптман Краузе». Соучастницей признали агента СД Несмитскую.

– Как это? – удивился Шеер.

– Дело в том, что у нее на квартире, а жила она вот тут, за забором, абверовцы нашли перчатку и бутылку с отпечатками пальцев Мюллера. Будто бы они – Мюллер и Краузе – у нее пьянствовали… Как все это произошло, представления не имею. Есть такой следователь Кеслер, он поставил ее на колени и щекотал пистолетом за ушами, пока не убил выстрелом в затылок… Погибла Варвара Ивановна. Но ни единым движением не выдала ничего… Все больше тревожит меня Вилли Майер, я говорила о нем Маркову…

– Что-нибудь новое?

– Да. Вчера он чистил мой пистолет. Собственно, проверял, стреляла ли я из него. В присутствии Кеслера, а значит – по поручению Хейниша…

– Не беда!

– Если бы. Сегодня завел со мной пораженческую беседу, делал опасные намеки…

– А не влюбился ли он в тебя?

– Он не ухаживает, ведет себя корректно, выглядит искренним… Предостерегал в отношении тебя: «Птица! Ведите себя с ним осторожно!» Твое поселение здесь – умышленный приказ Хейниша… Для чего? Какая у него цель?

Адольф искренне рассмеялся:

– Чисто фрейдовская, Кристина! Выходит, это о тебе Хейниш сказал мне: «Чудесная квартирка с очаровательной хозяйкой вам обеспечена!» И даже цинично признался, что квартиру с этой чародейкой специально для меня сберег. Мол, на тебя здесь весь мужской персонал облизывается. Теперь становится понятным все его наигранное благородство.

– Странно…

– Что именно?

– Что Хейниш обо мне ради тебя заботился…

– Ты просто не знаешь главного, Кристина: Хейниш был приятелем отца твоего покорного рыцаря… А с Майером будь максимально осторожной. Возможна утонченная провокация. В разведке это случается… Однако присматривайся: а вдруг он и в самом деле…

– Изверился?

– Кто знает…

– Но все равно – доложим в Центр.

– Есть новые сведения?

– Даже записала.

– Опасно.

– Много сведений, боялась забыть…

– Должна запоминать. Понимаешь? Должна! Надо думать про последствия в своих действиях. Предвидение в нашей работе – это главное. Не предусмотрел чего-нибудь – потом все может обернуться провалом.

Он вспомнил о собаке Кристины, узнавшей его.

– Ты представляешь себе, чем могла закончиться встреча для меня и твоего Ветерка, если бы при этом присутствовал кто-нибудь из СД или абвера? Он ведь узнал меня. А откуда?.. Я должен был предусмотреть это!.. Должен!.. Делай вывод… Прошу тебя – будь осторожна. Где прячешь?

– В погребе.

– Ясно! Так идем туда. О делах – молчок.

В погребе, плотно обитом сосновыми досками, было сухо и тускло. Шеер подсвечивал карманным фонариком.

– Вот здесь, господин гауптман, – снова защебетала немочкой Кристина – они уже не могли наблюдать за часовым, – чудесные огурчики, мелкие, вкусные. Посветите, пожалуйста! – Она опустила руку в дежу и выловила небольшой, плотно закупоренный пузырек из-под лекарств, с засыпанным в него для веса сухим песком. – Тут вот они, господин гауптман! Ну, как?

– Вы великолепная хозяйка, фрейлейн. – Он спрятал пузырек в карман.

– Мед вы любите? – спросила Кристина.

– Особенно утром, натощак…

– Так берем?

– Безусловно!

Сверху на них упала тень.

– Вам помочь, господин гауптман?

– Убирайся! – не на шутку рассвирепел Шеер. – Ты что себе позволяешь? Марш с моих глаз на место.

Часовой испуганно отшатнулся.

Шеер мгновенно взлетел наверх. Часовой поспешно удалялся.

– Стой! – крикнул Шеер. – Подойди сюда!

Солдат четко, будто на плацу, печатал шаг.

– Как звать?

– Карлюдвиг Беме, герр гауптман.

– Вот что, Карлюдвиг Беме, если еще хоть раз сунешь свой нос куда не следует, то будешь рыть им окопы на фронте. Стоит мне сказать лишь одно словцо штурмбаннфюреру Хейнишу…

– Я хотел только помочь вам, герр гауптман, и ничего другого! – умоляюще ответил солдат.

– Заруби себе: в отношениях с женщинами я ни в чьей помощи не нуждаюсь…

– Слушаюсь!

– И передай это своему сменщику на посту…

– Слушаюсь!

– Твое место – возле калитки, и нигде больше! Понял?

– Слушаюсь!

– Кругом! На пост – шагом марш! Раз, два, три!.. Фрейлейн Бергер, как же эти молодцы не растащили припасы?