Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Прямое! Оказывается, граф подарил Мюллеру элегантный «вальтер». У графа остались фотоснимки пистолета и выстреленной из него пули.

– И что же из этого следует?

– А то, что Мюллер получил пулю как раз из этого подарка – снимки баллистической экспертизы и те, которые я взял у графа, идентичны. Не стрелял же Мюллер в себя сам!

– Почему бы и нет? – сказал Майер лишь бы не молчать.

Но обер-лейтенант Рейнике воспринял этот вопрос как существенный. Он морщил свой низкий лоб, пытаясь дать исчерпывающий ответ. Наконец с облегчением выпалил:

– Но стрелять самому себе в спину неудобно. Нет, свое дело Кеслер знает! Может, Мюллера укокошил кто-нибудь из своих? Как ты, Вилли, считаешь?

Встревоженный не на шутку Майер ответил:

– Я ничего не считаю. Господин Хейниш закрыл это дело как полностью выясненное. Неужели ты забыл, за что Кеслер собственноручно пристрелил «Эсмеральду»?

– И в самом деле! – Морщины опять собрались на лбу Рейнике. – Зачем же ему нужно было гонять меня в Новоазовск? Не странно ли?

– Калиф на час, вот и показывает себя, – равнодушно пожал плечами Майер. – Пускай покомандует. Завтра вернется господин оберштурмбаннфюрер, и Кеслер снова поутихнет, как мышь. А тебе, Франц, я искренне советую просто забыть об этой служебной мелочи. Наше дело – исполнять приказы. Даже глупые.

– Это точно! – охотно согласился обер-лейтенант.

– Пусть начальство грызется. Нам до этого дела нет.

– Ты прав, Вилли! Так я и сделаю. Я свое исполнил, а на остальное мне наплевать. Почему это я должен ломать себе голову черт знает над чем? А с господином Хейнишем никто из нас не потягается. Ясное дело.

В этот момент дверь приемной во второй раз за это утро отворилась и в нее солидно вплыла внушительная туша Кеслера.

– А, Рейнике! – воскликнул он. – Выполнили задание?

– Яволь! – вытянулся обер-лейтенант.

– Докладывайте. Только коротко! Самую суть.

– Мюллер убит из «вальтера», подаренного ему графом фон Ферстером.

– Вот как! Есть доказательства?

– Так точно!

– Посмотрю потом! – остановил его Кеслер и удовлетворенно проговорил: – Это придает всему делу новую окраску. Вероятно, это тот «вальтер», который Мюллер собирался подарить своей невесте?

– Тот самый! – отчеканил Рейнике.

– Но ведь наш юбочник мог подарить пистолет и другой женщине?

– Мог! – поддакнул обер-лейтенант.

– Круг сужается: какой именно женщине?

– «Эсмеральде»! – гордый свой проницательностью, высказал догадку бравый Франц.

– Э, нет! – не согласился Кеслер. – Ложе «Эсмеральды» было доступно и без подарков. Она была безотказна, как надежный армейский автомат… Но хватит об этом! Давайте бумаги!

Рейнике начал расстегивать планшет.

– Ну, Вилли, – наконец обратился Кеслер к Майеру, – что вы скажете? Успех – выше всяких ожиданий.

Теперь можно смело делать некоторые интересные допущения…

– Кажется, они у вас уже есть? – заставил себя польстить Майер.

– Давно! И они вам известны. Но из-за недостатка доказательств… – Он не закончил мысль, так как вспомнил о чем-то, что и сформулировал в упрек: – А вы, Майер, едва не сожгли дело Мюллера! Хорошо, что я вовремя подоспел.

Сальные глазки Кеслера победно поблескивали.

– Идемте, Рейнике! – позвал за собой обер-лейтенанта следователь.

Майеру не надо было строить предположения, кому Кеслер вяжет петлю. Он и так об этом хорошо знал. Но утренняя новость буквально ошеломила его: Кристине угрожал провал. Ведь теперь, имея на руках немаловажные вещественные доказательства, Кеслер ни перед чем не остановится. А Вилли не мог даже представить себе фрейлейн под пытками, изувеченной, мертвой. Сама мысль об этом страшила его.

Итак, ему надлежало действовать… Причем быстро и энергично! Он сразу же мысленно отметил: Кеслер не зарегистрировал у него привезенные документы. Сейчас он переложит их в папку. А потом? Принесет ли ему, Вилли, на регистрацию? Вряд ли. Ведь дело закрыто Хейнишем. Куда же он их денет? Запрет в личном сейфе? По всей видимости, так и сделает…

Как это ни удивительно, чувства, одолевшие сейчас Майера, в значительной мере были окрашены удовлетворением. Почему? Вероятно, потому, что психологически ему необходимо было как можно быстрее утвердиться в своей новой роли, увериться в возможности активного противоборства, убедиться в собственных силах и мужестве.

Кроме того, он как-то незаметно для самого себя свыкся с той ролью, которую сначала не совсем сознательно избрал себе. Все началось с поручения Хейниша позаботиться о фрейлейн Бергер – подобрать форму для ее изящной фигурки, найти пристойное жилье, защитить от назойливых кавалеров. А потом? Потом убийство Мюллера, заклание «Эсмеральды» ради спасения Кристины и удар, который нанес ему Хейниш, приказав буквально из рук в руки передать фрейлейн берлинскому залетному историку Адольфу Шееру…