Под кодовым названием «Эдельвейс»

Григорий Иванович был человеком представительным, высокого роста, чего не мог скрыть и накрытый зеленым сукном стол, за которым он сидел. Его в меру овальное лицо венчала короткая прическа, мягкие волосы уже густо поседели. Серые большие немного выпуклые глаза были широко поставлены. Собственно именно глаза, как это чаще всего и бывает, придавали выражение всему лицу. От Григория Ивановича так и веяло сдержанной энергией, какой–то мобилизующей силой, которая без слов отметала саму возможность пустой болтовни и напрасной траты времени. И это действительно было одной из определяющих черт Сербуло–ва — Анзор не ошибся.

А Григорий Иванович, просматривая принесенную Калиной папку, тоже изучал Анзора, бросая мимоходом быстрые взгляды.

— Садитесь поближе, — буднично пригласил он, — Чего жметесь к стене?

И они сели за стол.

Сербулову майор Тамбулиди понравился. В быстрых взглядах Григория Ивановича ощущалась сдержанная симпатия, которая не имела ничего общего с показным, для видимости, гостеприимством. Это была симпатия которая, если можно так определить, вытекала из дела, из того, что Сербулов знал о разумно рискованной, порой отчаянной до безрассудства натуре майора. И, как говорили, удивительно неутомимого майора. Веселого майора… Оптимистическое восприятие мира в работе разведчика — бесценная черта. Иначе он может оказаться раздавленным сложностью задач и неизмеримой ответственностью, за которой стоят судьбы и, как правило, жизни людей, порой в таком количестве, что разведчик поневоле, боясь ошибок, может утратить действенную инициативу и станет неоправданно осторожным. Поэтому очень хорошо, что майору Тамбулиди были противопоказаны безынициативность и осторожность из–за боязни в чем–то ошибиться.

— Перейдем к делу, — положил конец взаимному обмену взглядами Сербулов.

Калина и Тамбулиди напрягли внимание, подтянулись.

— Товарищ подполковник, ваши соображения относительно предложения «Студентки»? — обратился Григорий Иванович к Калине.

Константин Васильевич ответил лаконично:

— Разделяю и присоединяюсь.

— Соображения майора, очевидно, совпадают с предложением генерала Роговцева?

— Так точно! — подтвердил Анзор.

— Я тоже согласен: предложение «Студентки» полностью отвечает нашим планам.

Сербулов на минутку замолчал, словно подчеркнув короткой паузой, что с этим вопросом все решено.

— Теперь взвесим: стоит ли это дело поручить непосредственно «Студентке»? Ваше слово, товарищ подполковник?

— Думаю, справится…

— Вы не уверены?

— У нее в этом деле нет опыта.

— А что скажете вы, товарищ майор?

— Тут надо хорошо подумать…

— Если есть неуверенность, то существует и риск провала. Мы не имеем права сознательно подвергать «Студентку» опасности, которую предвидим конкретно. Отсюда и вытекает: нужен испытанный, решительный, инициативный человек, который способен налечь, повлиять, переубедить. Скажите, товарищ майор, среди ваших сотрудников найдется такая кандидатура?

— Так точно! — в третий раз ответил Анзор и, судя по направлению разговора, понимал, что в последний.

— Можете назвать сейчас?

— Старший лейтенант Марков.

— Основание?

— Марков — опытный офицер, с первых дней войны находится на оперативной работе. Несколько раз забрасывался в тыл врага. Свободно владеет немецким языком. Кроме того, у него со «Студенткой» особые отношения.

— Точнее.

— Это он еще во Львове привлек ее к нашей работе.

— «Крестный отец»?

— Выходит — да, хотя они почти одногодки. И еще одно…

— Я вас слушаю.

— Марков дал «Студентке» задание устроиться на работу в прифронтовые разведывательные органы врага. Дал местные связи и явки. Но фронт… Короче говоря, она смогла выполнить задание, когда немцы уже захватили Северный Кавказ. Связи не имела, и мы о ней ничего не знали. Ее нашел Марков.

— Разве он не знал?

— Нет, нашел случайно. Хотя мы все равно выявили бы ее, потому что уже делали учет работников спецслужб. Но вышло так, что найти «Студентку» выпало именно «крестному отцу».

— Важный момент.

— Но и это не все!

— Интересно! Продолжайте.

— «Студентка» спасла Маркову жизнь.

— При каких обстоятельствах?

— Во время их первой встречи Марков столкнулся с обер — лейтенантом Мюллером. Марков этого не знал и попал бы в руки гестапо или погиб бы.

— Откуда такая уверенность?

— Мюллер с оружием в руках «пригласил» его в комендатуру. В этой ситуации «Студентка» действовала решительно и ликвидировала фашиста.

— Ясно! Отсюда же и возникло дело, в которое вмешался «Ариец»?

— Именно так.

— Что ж, теперь Марков имеет полное моральное право обеспечить успех «Студентке». Итак, — подытожил Сербулов, — с нашей стороны возражений нет. Но запомните, товарищ майор: последнее слово — за врагами! Не в свой тыл человека отправляем…

Но обсуждение еще не было закончено, хотя, казалось, круг проблем уже исчерпан.

— А теперь вернемся к началу, — неожиданно предложил Григорий Иванович.

Оба офицера посмотрели на него вопросительно.