Под кодовым названием «Эдельвейс»

Что–то заставило фрейлейн оглянуться, и сердце ее тревожно застучало: в центре входа во двор застыл человек, молча смотря в ее сторону. Лица было не узнать, но в характерных очертаниях эсэсовской формы она ошибиться не могла. Выследили? Кого? Маркова или ее? Или это случайность? Как бы там ни было, а ее обвинить не в чем — она прогуливает собаку. Но и в лучшем варианте встреча состоится теперь не ранее следующего дня, если судьба не приготовила еще новых сюрпризов. А сейчас следует повернуться лицом к опасности, навстречу человеку в черном.

Глава девятая. ПОДАРКИ НА РОЖДЕСТВО

Каково же было ее изумление, когда она узнала его.

— Вилли, это вы? — вырвалось у нее. Не стоило удивляться вслух.

— Что вы здесь делаете? — холодно спросил Майер.

Кристина уже взяла себя в руки. То, что это был именно Майер, многое объясняло и успокаивало — подлинная беда миновала.

— Разве не видите? — ответила с иронией. — Вит вынюхал для себя привлекательное местечко. — И въедливо добавила: — Вы тоже что–то вынюхиваете здесь?

На улице еще было светло, и это выдало ее. Вилли Майер и раньше приметил необычайную радость, которую излучало все ее существо, каждая черточка лица, особенно — глаза. Это случалось только тогда, когда из своих фронтовых вояжей возвращался гауптман Шеер. Погибший Шеер. И эта ее радость, казалось, умерла вместе с ним. Кого же она встретила? Не привиделось же все это ему, Майеру?

— Кто это был? — спросил он глухо.

— Вы о ком?

«Удивление сыграно искренне, — отметил он с горечью. — Милая Кристина, от меня вам утаиться невозможно».

— Кто к вам подходил на улице? — с острым недоверием уточнил свой вопрос.

— Боже мой! Это похоже на допрос, Вилли. Раньше вы уступали это высокое право шефу.

— Не понимаю.

— Вспомните нашу первую встречу. Когда вы повоз ли меня к Хейнишу…

Она и сама припоминала тот день, и особенно поучи тельные слова штурмбанфюрера: «Мата Хари погибла из–за своей фатальной красоты…» Мрачная сентенция, но верная. Она на грани провала. Если бы на месте Майера оказался Кеслер! Еще одна опасность. Как мина с часовым механизмом. Когда сработает — неизвестно…

Она заставила себя кокетливо спросить:

— Вилли, неужели ревность?

— Если бы ревность! Это было бы лучше для нас обоих, — ответил хмуро. — Вам не кажется, что от меня вам скрывать нечего? — слово «скрывать» он произнес с подчеркнутым нажимом.

— Конечно, нечего. Это был какой–то очередной уличный приставала. К сожалению, они атакуют меня ежедневно. Их даже Вит не отпугивает!.. Признайтесь, Вилли, вы следили за мной? Почему?

— Вы уклоняетесь от ответа. Не отвечу и я, — он подумал и тихо добавил: — То, до чего я могу только додуматься, вы уже знаете…

Фрейлейн Бергер похолодела: Майеру многое известно… И все же воспользовалась двусмысленностью сказанного:

— Поверьте, Вилли, кроме Шеера, у меня никого не было и нет! Я говорю вам искренне, потому что ценю вашу дружескую заботу обо мне. Но согласитесь, я ничем не обязана отчитываться перед вами…

— Оставим это! Лучше помалкивать…

— Я говорю истинную правду!

— Верю, потому что знаю. Но вы говорите не ту правду, которую я хотел бы услышать.

— О чем вы, Вилли?

— Я же предложил: оставим это! А чтобы вы успокоились, я вам кое–что предложу. Так же правдиво, как это делаете вы. Помните ли вы воздушного аса Густава

Готтфрида?

— Еще бы! Этот гуляка производит незабываемое впечатление…

— Думаю, что теперь в нем не узнать прежнего беззаботного гуляки…

— С ним что–нибудь случилось?

— Выводы сделаете сами.

— Разве я его увижу?

— Конечно. Он здесь, в Ставрополе, свежеиодморо–женный в степях под Сталинградом.

— Жаль! И такое — с Густавом…

— Вот так… Сегодня он устраивает вечеринку и приглашает на нее своих давних собутыльников. Спрашивал о вас.

— Очень благодарна.

— Выполняя его небольшое поручение, я и делал заказ в казино. В окно увидел вас… А вы сразу — слежу, мол, вынюхиваю, устраиваю в подворотне допрос… Эх, Кристина, я к вам с приглашением на веселую вечеринку, а вы ко мне — наётороженным ежом. Нехорошо, фрейлейн!

— Сами виноваты! — нашлась Кристина, уловив в словах Майера едва скрытую иронию. — Надо было начинать с вечеринки, а не с поклонников. Теперь пеняйте на себя!

— Хорошо! Пеняю на себя. Вам — ни единого упрека. Надеюсь, мы отправимся вместе?

— Но, Вилли, ведь казино — это же сборище волокит. Я с ужасом думаю, не начнете ли вы и там отчитывать меня?

— Клянусь, там вам это не грозит.

— Что ж, я согласна.

— Вот и договорились! Тогда поспешим — времени осталось в обрез.

Приближалось рождество, вследствие чего усилилась, так сказать, интенсивность движения к питейным заведениям.