Под камнями

На арене творились картины животной жестокости к своему собрату. В воздухе стоял запах свежего мяса и специфический железно-тошнотворный запах крови, которая в изобилии разливалась с камня, ручьями окрашивая пол за пределами круга. Освещал все это действие небольшой костер в дальнем углу, разрешая дьявольским контурам теней прыгать в пляске на стенах. Но все же освещал он плохо, а относительная темнота играла на руку. Во все стороны без конца летели красные брызги, мелкие ошметки мяса и тягучая зеленая субстанция, скорее всего бывшая мозгом, окрашивая стены и пол в краски смерти.

Поли стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться, пока не почувствовала, как Дейв берет ее за руку, уводя от мерзкого зрелища обратно в темноту. Увиденное хотелось стереть из памяти, вырвать из головы, забыть, промыть глаза, чтобы убрать сатанинские образы, оставленные в памяти, теперь уже навсегда. Она была уверена, картина из ада теперь уже никогда не оставит ее и будет возвращаться в воспоминания с периодичностью, как звезды возвращаются каждую ночь на синее небо.

Они шли тихо крадучись, пропуская лишний вдох, пытаясь унять зашкаливающее сердцебиение и рвотные комки отвращения в горле, пока не убедились в абсолютной тишине.

Коридор уже не был такой удобный и просторный, сейчас он стал походить как раз на природный ландшафт. Стены стали обычным природным творением, потолок стал значительно ниже, стали попадаться хаотичные мелкие и узкие ответвления, словно мелкие русла, впадающие в подземную реку. Под ногами не было того ровного отполированного пола, теперь попадались острые камни, иногда раздробленные и развалившиеся. Тут пещера уже переставала быть пригодной и нужной и была предоставлена естественному ходу времени. С потолка кое-где просачивалась вода, видимо из подземного озера или реки, образовывая небольшие лужи в выемках пола.

Стараясь двигаться по большому руслу, не сворачивая в стороны, троица в паралитическом состоянии двигалась в темноту, которая тут же их проглатывала и надежно скрывала в себе. Проход вилял и сужался, пока минут через двадцать не вывел к небольшому скалистому берегу у зеркальной синей глади.

Небольшой узкий берег расстилал перед ними свои объятия, как оазис в пустыне. Повсюду было множество больших острых гранитных булыжников, хаотично валявшихся по всей протяженности берега. Выделялось три кучи особенно больших острых гранитных валунов, почти упирающихся в потолок, они будто разделяли берег на две части, находясь ровно посередине, на примерно одинаковом расстоянии друг от друга, образуя подобие стены. Озеро было небольшим, с чистейшей прозрачной водой, по крайней мере та часть, которую они могли увидеть, дальше оно скрывалось под каменной стеной с острыми черно-красными краями, будто ощетинившимися на гостей, уходя в глубину. Это было тупиком, дальше можно было только проплыть под водой.

Другого хода не было. За спинами оставался многотонный каменный завал и зал с гнусным дьявольским действом.

– Ну что, готовы намочить панталоны? – Бэд тут же плюхнулся около горы камней, облокотившись на холодную стену, подложив рюкзак под голову, пытаясь привести дыхание в норму, демонстративно махнув в сторону воды. – Нам же туда, я правильно понимаю?

– Боюсь, что да, – отозвался Дейв, пытался дальнобойным светом фонаря пробить дно озера и заглянуть под выступ, но дно было слишком далеко, синева терялась в черноте.

– Я вам забыл сказать, я забыл свой акваланг дома, – плюнул наотмашь сарказмом Бэд.

Нервы были на пределе, особенно медлить было нельзя, они не знали, есть ли запасной выход для кенгуру, или они, обнаружив завал, пойдут искать гостей. Но и без нормальной передышки сил уже не оставалось.

– Минут через десять надо двигать, – Дейв пропустил укол Бэда мимо ушей, краем глаза видя, как тот укладывается на рюкзаке в надежде урвать минуты долгожданного сна.

За годы экспедиций каждый научился спать и засыпать в любых условиях буквально по щелчку пальцев, иначе можно было и вовсе лишиться отдыха.

Берег погрузился в привычное для каменных стен молчание, которое не нарушалось миллионы лет, так же, как и вечный мрак, разрезаемый теперь фонарями. Бэд вырубился за доли секунды, буквально провалившись в мягкие лапы Морфея, которые унесли его далеко от темной и сырой действительности.

Дейв молча прикидывал все «за» и «против» погружения наугад, без должной экипировки и знания местности, но вся обстановка говорила, что оно неизбежно. Взгляд то и дело лип к наручным часам, где стрелки, отмеряя время их отдыха, все неслись вперед, напоминая об их не особо выгодном положении.