Под игом чудовища

Я отлично помню и их имена. И уроки. Которые их смерть преподнесла мне. Первый — что нельзя бросаться в драку просто потому, что очень хочется.

Может, поэтому я и жив до сих пор. Да и серьёзных ранений удалось — тьфу-тьфу! — избежать. И руки-ноги при мне. Вроде. — капрал усмехнулся.

— Всё верно. Вы оба правы. И поскольку я очень сильно хочу отомстить, я постараюсь сдерживаться. Тем более что про это мне говорил и… лорд Юркисс.

— Марат. Извини за… глупый вопрос. Как он хоть выглядит, этот лорд Юркисс?

— Ты знаешь, Борис, вовсе не мерзким уродливым чудовищем, как его преподносит народная молва. Нет у него огромных кроваво-красных буркалов навыкате, и стрижёт его явно дворцовый цирюльник — на голове очень даже модная причёска. Да и вообще — он выглядит холёным и ухоженным. Худощав — да, но судя по рукам и туловищу, всё ещё очень силён. Подтянут, собран. Думаю, он проживёт ещё не меньше пары десятков лет. Кстати, лорд Дилени, — Марат развернулся к начальнику, — наконец-то могу поинтересоваться, так сказать, у компетентного в этом вопросе человека: почему он вообще до сих пор жив? Ведь король не может не понимать, что народ недоволен этим?

— Король, разумеется, понимает. Что народ недоволен. А пожить ещё, относительно спокойно и мирно, и не под игом лорда Хлодгара… Или даже вообще — быть вырезанным под корень, этому народу хочется?

— Э-э… Не пойму, куда вы клоните, милорд.

— Ну, поскольку вероятней всего вы оба вскоре будете приобщены к сословию дворян, не вижу причин, чтоб не сообщить вам кое-какие, мало кому даже из этих самых дворян, известные, тонкости. Про этого узника. Например, такая.

Делать сверхпрочную сталь, и бронебойные наконечники из неё наши кузнецы научились лишь девять лет назад. Потому что утраченный и давно забытый штатными кузнецами Арсенала рецепт этой самой стали в качестве цены за сохранение своей жизни сообщил не кто иной, как лорд Юркисс. Кстати — сир Ватель очень долго думал: поверить ли чудовищу, и проверить его рецепт, или всё-таки казнить его сразу — в назидание, так сказать, потомкам. А настоял на том, чтоб всё-таки проверить, лорд Говард. И в данном случае тот факт, что он являлся племянником лорда садиста, играл вовсе не на руку ему.

Но король всё же отсрочил казнь, и приказал проверить. При голосовании на заседании Совета Штаба тогда всё решил перевес в один голос — этот голос за лорда Юркисса отдал, как ни странно, адмирал Ван Ден Грааф.

И когда наконечники стрел легко пробили почти четвертьдюймовую нагрудную пластину кирасы, все признали, что рецепт — работает.

Так что лорд Юркисс жив, а мы теперь почти половину внешнего товарооборота делаем за счёт продажи в соседние и дальние страны уникальных изделий: бронебойных наконечников: копий и стрел. И ещё непробиваемых облегчённых кирас.

— Чёрт возьми. (Простите, что помянул!) Ну а почему не казнили потом?

— Потому, Борис, что король дал слово. Ну а, кроме того, лорд Юркисс тогда же, девять лет назад, посоветовал сделать и ещё кое-что, что нам очень пригодилось. Особенно в последнюю кампанию. Например, соорудить длинный тын, подводящий прорвавшегося врага вдоль берега реки Теннор прямо к валу Адриана. (Восстановить, хотя бы частично, этот самый вал, тоже, кстати, порекомендовал лорд Юркисс. Он уже тогда предвидел, что нападения с севера и глубокие прорывы вражеской пехоты, или чего-то подобного, отражать придётся.) Да и сейчас…

Вы оба прекрасно понимаете, что мы просто выполняем очередное указание лорда Юркисса. И когда мы сообщим ему добытую информацию, именно он, а не лорд Говард, и тем более — не король, будет думать, и принимать решения, что и как нужно делать нашей мужественной и доблестной армии. И как, чтоб не допустить провала, (Если назвать этот позор и унижение столь слабым словом!) вроде первой и второй попытки прорыва к внутренним землям Хлодгара, мы должны напасть, чтоб не столкнуться вновь со столь чудовищными потерями, и не оказаться отброшенными на исходные рубежи.

Надеюсь, я привёл достаточно веские причины, по которым это «чудовище» до сих пор не только живёт, но и живёт неплохо?

— Да уж. Судя по роскоши в его берлоге, он пользуется практически всеми благами и привилегиями вельможи. Я видел даже щит с коллекцией чучел каких-то жаб и лягушек. Не говоря уж о коврах и отличной мебели…

— Вот именно. Но эта роскошь — как он просто и доходчиво объяснил мне — непременный атрибут хорошей работы его мышления. Комфортные условия позволяют, как он сказал, не отвлекаться на бытовые мелочи, а посвятить все свои способности решению какой-то конкретной задачи. Собственно, решать ему есть чего. Лорд Говард сам, лично, регулярно докладывает ему все перипетии всего, происходящего у нас и в соседних странах, и особенно — ход и результаты последних нападений и сражений. Да ты и сам… Ответил ведь на все его вопросы?