Под давлением обстоятельств

Было непросто смириться с новой ролью. Я действительно слетела с катушек. Власть опьяняла и мне казалось, что так будет всегда. Но эта игра длилась недолго и я постепенно успокоилась. Тогда наша жизнь действительно вошла в привычное русло. Ненадолго. Возможно, их начало тяготить всё это тогда или чуть раньше.

Все мы выглядели так, словно ничего не произошло, но для меня и правда ничего сверхъестественного не произошло. Как оказалось, для других это событие перевернуло жизнь. А я, не помню точно, вроде как, радовалась тому, что снова буду со своими друзьями. Меня на это толкала печаль и скука в обычной жизни.

Скорее всего, парни вступали в группировку совсем не зная, с чем придётся столкнуться. Их, также как и многих, гнали к приключениям скука и пресная жизнь. По началу есть какая-то эйфория от этого. Это интересно, необычно, опасно. Адреналин и дофамин бьют ключом и это потрясающее чувство. После всё это притупляется и для большего кайфа нужно делать ещё более ненормальные вещи. Держать себя трудно. А потом оглядываешься и понимаешь, что обычная жизнь далеко не скучная и в ней тоже можно делать что-то интересное и весёлое.

Так мы попали на нелегальные гонки. Волкодав обожал разбирать и чинить машины и решил углублять свои знания всеми доступными способами: он отучился на автомеханика по нескольким направлениям и стал переделывать наши машины для более скоростной езды, но водитель из него оказался не очень хороший, а вот Джерси и Бен прекрасно водили и чаще всего именно они участвовали в уличных гонках. Гонки были нелегальные, но на них всегда было полно гражданского населения и даже полицейских в свободное от работы время. Нас всех затянуло в это деятельность.

Были у нас и вылазки в дома престарелых. Дейл плотно занимался психологией, получил психологическое образование и проводил консультации старикам. Иногда мы тоже ездили с ним, но не разговаривали с пенсионерами как психологи, а просто развлекали их как умели. Старичкам очень нравились физически развитые парни и они просили катать их на спинах. Потом устраивали соревнование по армреслингу и подтягиваниям.

Часто посещали выступления любительского театра, в постановках которого участвовал Чаплин. Однажды и нас привлекли к сцене: это был документальный спектакль и мы должны были рассказать о себе по очереди, но за пять отведенных минут. Это было сделано без предварительной подготовки, нас вытащили с наших мест, за кулисами объяснили задание и по очереди стали выпиливать на сцену. Говорить должны были без микрофона так, чтобы услышал самый дальний ряд. Всё выступили хорошо, а мой голос ужасно дрожал и я сбивалась с мыслей, потому что рассказать мне было нечего. Мне аплодировали громче всех в поддержку и это ещё больше заставило меня почувствовать себя униженной.

Вторым человеком, кто не делился своими увлечениями был Майк. Но он был таким, не потому что ничего не делал, а потому, что не стал выносить его на широкую публику. Майк был от рождения спортсменом. И старался освоить как можно больше видов спорта. Хотя и тут мы нашли, чем заняться вместе, но всё это было поверхностно и на один раз. Мы поиграли вместе в футбол, в баскетбол, в волейбол. Всё остальное он делал один, так как никогда не старался добиться исключительных успехов в каком-то одном спорте. Такая гонка за галочками в списке тоже была его спортом. К тому же, именно он составлял для нас все тренировки и помогал разобраться с питанием.

Дэн также вёл обыденную жизнь и он обожал фотографировать. Очень часто он приходил на тренировки с фотоаппаратом и снимал фото или видео. Фотографии потом неизменно удалял, но не все, как и видео. Часть из этих материалов попала в фильм о нашей группировке. Дэн снимал наши тренировки и мои тоже, но никогда не вмешивался, потому что Майк всегда лучше знал как нужно тренироваться.

Никто из парней и не пытался добиться признания и славы — они делали это только для себя. Несомненно, они могли бы стать профессионалами в выбранных областях, но как дамоклов меч над нами висела другая, «темная», сторона нашей жизни. Они опасались выделяться, тем более после истории Дэна, потому что понимали — неизвестно где их могут узнать и лучше держаться подальше от такой штуки, как популярность.

Как кость в горле, стояла я, девочка, которая ничем не занимается и с радостью ждёт развлечений от других. Моя обычная социальная жизнь была невероятной: я с трудом ходила в школу, конечно, не участвовала ни в какой самодеятельности, не гуляла с одноклассниками, не ходила в кино и кафе. Всё своё время я уделяла другой стороне жизни. Своих парней, даже занимаясь с ними вполне легальной деятельностью, я не могла отделить от этой стороны жизни. Для меня они не смогли стать друзьями. Мы были, скорее, как семья, а семью не выбирают. Но меня такая жизнь устраивала: мне нравилось быть серой и неприметной, а с другой стороны лидером преступной группировки.

Так мы все и жили на два фронта и всех всё устраивало, на сколько это возможно.