Под чужим солнцем

Я понимаю, что нам нужно бежать как можно скорее, но едва успеваю собраться с мыслями, как Ричард хватает меня за волосы и притягивает к себе. Я падаю и едва успеваю выставить вперед руки, чтобы приглушить удар, но колени ударяются о жесткий каменный пол, боль пронзает ногу.

Когда он поднимает меня за волосы, у меня начинает гореть голова. Он бьет меня ногой в живот, все мое тело вздрагивает от этого удара. Я никогда раньше не испытывала такой боли. Я не могу дышать.

– Если ты кому-нибудь скажешь хоть слово о том, что слышала, я тебя убью. Понятно?

– Пожалуйста, отпусти ее, – хрипит Линнея. – Она здесь ни при чем!

Но он ее не слышит.

Я лежу, свернувшись калачиком, боль вибрирует во всем теле. Мне так больно, что я вообще не понимаю, смогу ли когда-нибудь снова двигаться.

– Отвечай! – кричит он, но я не могу выдавить из себя ни слова, и когда он сильнее сжимает мои волосы, мне кажется, что в голову вонзаются тысячи иголок.

Ричард Бофорс поднимает меня на колени и собирается ударить еще раз. И в этот момент я что-то слышу. Это странный звук, что-то среднее между стоном и громким воем. Ричард Бофорс теряется. Он стоит прямо у края лестницы и едва успевает отпустить мои волосы, как Линнея подбегает и изо всех сил толкает его вниз.

Я вижу, как он шатается. Он машет руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но там ничего нет, и секунду спустя он теряет равновесие и падает спиной вниз. Он тяжело скатывается по ступенькам, приземляется на следующей площадке, ударяется головой о стену. И остается лежать.

Линнея берет меня за руку и помогает подняться. У меня болит бок, мне трудно стоять прямо, и я прислоняюсь к перилам. В широкое окно над пролетом лестницы, где лежит Ричард Бофорс, я вижу, как чуть ниже на улице останавливается полицейский автомобиль.

Я вся дрожу, во рту чувствуется привкус крови. Линнея смотрит вниз на лестничную площадку, а потом поворачивается ко мне. Ее большие глаза опухли, и, хотя мы не знаем друг друга, она обнимает меня.

Ее волосы пахнут лесом, она тихо плачет. Я тоже ее обнимаю, мы стоим, не говоря ни слова.

Мики поднимается по лестнице, и мне становится легче. Я шатаюсь и стараюсь глубоко дышать.

Мики трогает шею Ричарда Бофорса и что-то говорит в рацию. Она шуршит, я слышу голоса, но у меня нет сил прислушиваться. Он всего за два шага преодолевает лестницу к нам наверх. Я чувствую огромное облегчение оттого, что он здесь.

Очень скоро лестница заполняется людьми. Две медсестры «Скорой помощи» подхватывают нас с Линнеей под локти и проводят в квартиру. Они осматривают нас, а полиция задает вопросы. Я отвечаю так подробно, как только могу, но чувствую себя словно в тумане. Мне кажется, что я не спала несколько суток. В глазах песок, единственное, чего мне сейчас хочется, это лечь и уснуть. Потому что я знаю, что этот кошмар наконец закончился.

Глава 54

Я ставлю на стол поднос с кремшнитой, пирожными из масляного теста с ванильным кремом, которые так любила мама. А потом сажусь за стол рядом с Дани и Милой. Линнея тоже должна быть здесь, но она опаздывает, так что впервые за много лет мы втроем наедине.

Когда выяснилось, что произошло, Мила выразила надежду, что Линнея стоила всех этих хлопот. Она все еще не до конца ей доверяет, а вот я совершенно не сомневаюсь в том, что она прекрасно подходит Дани. Никогда еще не видела его таким счастливым. Кажется, у них с Линнеей все замечательно. К тому же я чувствую к ней особенную привязанность. События возле квартиры Ричарда Бофорса связали нас невидимой нитью.

Снаружи падает первый снег. В свете уличных фонарей кружат огромные, как кусочки ваты, снежинки. Ветер подхватывает снег и словно пудрой осыпает город, отчего кажется, будто он весь светится.

Дани отпивает кофе. Он неохотно рассказывает о произошедшем, но я знаю, что в последнее время ему пришлось нелегко. Он потерял работу, и из-за следствия им с Линнеей не удалось отправиться в путешествие. И хотя я понимаю, как сильно они хотят уехать, я все-таки благодарна за то, что они здесь. Каждый раз, когда я вижу Дани, я чувствую себя счастливой. Какое облегчение, что все уладилось. Что он в порядке.

– Как там на складе? – спрашиваю я.

Дани вертит в руках чашку кофе.

– Нормально.

– Тебе там не нравится?

– Нравится. Конечно, это не работа мечты, но деньги, по крайней мере, платят.

– Ты расстроился, что не смог остаться работать в кафе? – спрашивает Мила.

Дани пожимает плечами.

– Ой, да все равно бы долго это не продлилось. К тому же мне больше не нужно ездить в Вестра-Хамнен, – говорит он улыбаясь. – Хорошо, что Линнее предложили продолжить обучение в университете в Лондоне в следующем семестре.

Мила кивает.

– Мы собираемся поехать в Загреб, чтобы показать детям, где выросли их бабушка и дедушка, – говорит она.

Я поворачиваюсь к Дани, он так же удивлен, как и я.

– Правда?

– Да, конечно. Я хочу, чтобы Макс и Эллен знали, откуда они родом.

– Замечательная мысль, – отвечаю я.