Под чужим солнцем

– Хранение наркотиков и тяжкие телесные повреждения. Я избил парня за то, что он зашел на нашу территорию и пристал к кому-то. Я сломал ему несколько ребер. Мне очень стыдно за это, – сказал Даниель и потер лоб.

– Мне тоже стыдно, особенно за то, что делала мама. В свои тяжелые периоды она ужасно ругалась с соседями. Она писала злобные записки и оставляла их на лестничных площадках, сбрасывала на землю их велосипеды, если они были неправильно припаркованы. Однажды я застала ее за тем, что она запихивала мусор в почтовые ящики. За то, что кто-то положил свои картонные коробки не в тот мусорный ящик.

Даниель выглядел испуганным.

– И тебе никто не помог?

– Нет. Я ужасно боялась, что кто-нибудь поймет, насколько она больна, и нас разлучат. Поэтому я изо всех сил скрывала, что она странно себя ведет, и брала вину на себя. Я сказала, что это я разорвала коробки, я сбросила велосипеды. Я призналась и попросила прощения.

– Тяжело.

– Да. Но она понимала, что у нее проблема, и часто нам было хорошо вместе.

Даниель улыбнулся мне, и от этого внутри меня запульсировало тепло. Столько лет я стыдилась своего детства, и сейчас мне было очень приятно рассказать о нем тому, кто понимает.

Мы съели бурек с мясным фаршем, который Даниель приготовил сам, а когда мне пришло время уходить, он проводил меня до коридора. Надевая ботинки, я на мгновение потеряла равновесие и почти упала на него. Наши взгляды встретились, и Даниель прикоснулся к моей щеке. Это движение было очень интимным, но я отстранилась. Тогда он наклонился и поцеловал меня в губы.

Все произошло так быстро, что я не успела отреагировать, но от этого поцелуя во мне что-то произошло. Я пробормотала «пока» и выбежала на улицу, не переставая улыбаться. Всю дорогу до дома у меня в животе трепетали бабочки.

На следующий день я написала Ми, что заболела и не приду в университет. Я попросила ее дать мне конспект, установила точку в приложении и сразу же пошла к Даниелю. Мы целовались так долго, что мир вокруг перестал существовать. На обед он приготовил войводянска – великолепный куриный суп, от которого горел язык.

Я поняла, что мы влюбились друг в друга. Даниель стал для меня наркотиком, рядом с ним я не могла думать ни о чем другом. Возможно, мои чувства вспыхнули так быстро оттого, что наши отношения были под запретом, но, честно говоря, я думала, что он понравился бы мне, даже если бы мы познакомились при других обстоятельствах.

На четвертый день наших ежедневных встреч я рассказала ему об отношениях между мной и Ричардом, о наших проблемах и о том, почему я боюсь бросить его.

– Возможно, нам стоит уехать из Мальмё, – предложил Даниель. – Просто уехать и начать все сначала.

Я засмеялась и откусила бутерброд, который он мне сделал.

– Ты серьезно?

– Конечно.

Солнечные лучи отражались в его темных глазах. Я знала, что мы познакомились совсем недавно, но я чувствовала себя ближе к Даниелю, чем к любому другому человеку, и от его предложения сбежать вместе мое сердце забилось сильнее.

Я представила себе нас двоих в новом городе. Будет здорово удрать из Мальмё, ото всех и от всего – и от Ричарда тоже. Но что бы ни случилось, сначала мне нужно сказать Ричарду, что между нами все кончено, и я переживала, как он это воспримет.

– И куда же мы поедем?

– В Лондон, например. – Даниель улыбнулся.

– Ты правда этого хочешь?

– Да, почему бы и нет?

Я подхватила кусочек сыра, который чуть не выпал из бутерброда.

– Как только я закончу курсовую работу, над которой сейчас работаю, мне нужно будет писать диплом. И делать это я могу где угодно. К тому же я узнаю, можно ли на следующий семестр перевестись в университет Королевы Марии.

– Да, конечно. А я поищу работу в ресторане.

Я засмеялась, не уверенная в том, что он говорит серьезно.

– Звучит потрясающе, но мы же не можем просто взять и уехать. Где мы будем жить?

– У тебя ведь там подруга?

– Да, но семья Эллинор живет за городом, а она снимает комнату в парке Финсбери.

– Мы что-нибудь найдем, – сказал Даниель. – А если не выйдет, мы всегда можем вернуться.

Я посмотрела ему в глаза. В голове роились тысячи мыслей. Неужели я действительно могу это сделать, бросить мою жизнь ради неизвестного будущего?

– Да, я согласна, – сказала я наконец. – Но я волнуюсь о том, как это воспримет Ричард. Он разозлится, когда поймет, что я его обманула. Если он узнает, что я бросила его потому, что встретила тебя, даже не знаю, что он сделает. К тому же он контролирует всю мою жизнь: мой банковский счет, мой мобильный, мой паспорт.

– Что? Почему?

– Он всем занимался. Он купил мне новый телефон, когда у меня украли старый, он открыл счет для меня в своем банке, и я знаю, что он следит за моими трансакциями.

– Ой, это выглядит… – начал Даниель, но не мог подобрать правильное слово, – как паранойя.

– Да, – сказала я тихо. – Это так. Я уверена, что он установил программу-шпион в мой телефон.

– С ума сойти!

Я кивнула и поняла, что когда это произносишь вслух, все становится еще ужаснее.

– Он говорит, что так заботится обо мне. Что он переживает, как бы чего не вышло.

Даниель покачал головой: