— Вчера я хотел срезать кошель у одной тетки. Молодая такая, ходила и глазами черными зыркала. Думал, дура приезжая. А она хвать мою руку, да так быстро, что я не успел удрать, и кинжал к шее приставила. Спросила, как и ты, мол, жить хочешь? А кто не хочет? Я ответил — хочу. Тогда она потребовала свести ее с главарем. Типа дело есть нетрудное, но денежное, и показала мне золотой. Сказала, он будет мой, если я все правильно сделаю. Ну я ее и привел к Троллу. Они сговорились, и Тролл приказал отвести ее к Грунде. Они были дома у Сида. Поговорили, и тетка ушла вместе с теткой Грундой. Мне золотой не дала. Сквалыга! Я решил за ней проследить. А она все у постоялого двора крутилась, потом залезла внутрь через щель в заборе и поспешила обратно. Тварь! Она меня заметила и поджидала. А я в окно дома залез и за ней наблюдал. Она ждала, ждала… и зашла к матери Сида. Потом выскочила и убежала… Я за ней идти побоялся, а когда заглянул к тетке Грунде, та уже была мертва. Сучка, она ее зарезала, как свинью. После этого я побежал к Сиду рассказать ему про мать, но тот тоже был уже мертв. Тогда я решил все рассказать Троллу, дождавшись его здесь, но за ним следом пришла эта… Ну а остальное ты знаешь. Она тебя чуть не убила.
— М-да… — задумчиво произнес Уильям, — информации немного. — Зато понятно, как убийца быстро нашел исполнителей и затем стал их убирать одного за другим. — Описать ее сможешь?
— Ну так это… — Малой ненадолго задумался. — Молодая, красивая, хрупкая, сильная, ловкая… В штанах и сапогах. Серый плащ с капюшоном.
— Молодая, красивая, — передразнил его Уильям. — Приметы какие-то есть?
— Приметы? Глаза большие, черные, и брови сросшиеся, густые. Голос такой приятный, как колокольчик звенит.
— На руках кольца были?
— Колец не было. Был браслет серебряный, со слониками на маленьких цепочках. Красивый такой.
— На лице родинки были?
— Не было.
— Понятно. Пошли, поживешь пока у меня. Там видно будет. Сам, Малой, понимаешь, девчонка непростая и, по-видимому, не одна. Другие не светятся, выжидают. Пошли, уйдем через крышу и стену.
Поздно вечером, разместив мальчика у себя, Уильям направился на постоялый двор. Митрофан провел его в комнату к постояльцу. Когда хозяин постоялого двора удалился, он начал свой рассказ:
— Заказала вас, ваша милость, девчонка молодая. В сером плаще, штанах и сапогах. На руке браслет серебряный со слониками. Большие черные глаза и густые сросшиеся брови. Про внешность больше узнать не удалось. Она ходила по рыночной площади и подставлялась ворам. На нее клюнул Малой — карманник, что работает на Тролла. Он и вывел ее на Хромого. Дальше отвел ее к матери Сида Грунде. Девчонка непростая, она убила Тролла у него дома и чуть не убила меня. Я хотел ее захватить, но она применила амулет огненного шара и скрылась. Она убирает всех, кто ее знает и видел. Малого я спрятал у себя дома. Если хотите, можете с ним поговорить. Это пока все, что мне Удалось узнать.
— Немало за такой небольшой промежуток времени. Вы хорошо поработали. Слежки за собой не увидели?
— Нет, слежки не было, я специально петлял по городу.
— Все равно кто-то мог находиться у постоялого двора и мог вас видеть. Вот ваши семь золотых. Приходите завтра утром, проводите меня к Малому. А сейчас уходите через хоздвор и дыру в заборе. Вы пролезете.
Уильям взял кошель и, поклонившись, вышел. Он спустился вниз, обменялся взглядом с хозяином постоялого двора и прошел на кухню. Вышел на хоздвор и направился к дыре в заборе. Он был уверен, что Митрофан не стал заделывать эту дыру. У каждого есть свои тайны, были они и у Митрофана.
Подойдя к забору, Уильям ощутил неприятный холодок, словно чьи-то глаза настойчиво смотрели ему вслед. Он резко оглянулся, но никого не увидел. Двор был темен и пуст. Одинокий фонарь освещал порог и ближайшие бочки.
Раздраженно передернув плечами, Уильям протянул руку к доске, но в последний момент остановился. Неприятное ощущение не проходило. Он нерешительно постоял у забора и вернулся на крыльцо. Осторожно встал на перила и полез на бочки. Забрался наверх, оттуда перелез на крытую черепицей крышу навеса и лег на живот, осматривая улицу. Затем медленно пополз дальше. У самого края заглянул вниз. Прилегающая местность и дорога, ведущая к воротам, были безлюдны.
«Может, я зря паникую?» — подумал он. Но интуиция подсказывала, что не все так просто. Привыкший выживать и бороться за жизнь, часто шагая по лезвию ножа, он был смел и осторожен одновременно. Он не поддавался эмоциям и старался обдумать каждый свой шаг, прежде чем начать действовать. Уильям еще раз внимательно осмотрел улицу. Она была пустынной. Он свесил ноги, ухватился руками за карниз, повисел и спрыгнул. Мягко приземлившись на траву, присев, он еще раз осмотрелся в темноте и прислушался. Где-то рядом залаяла собака, издалека отозвались другие собаки. Трещали в траве ночные цикады.